Перемежаемые утонченной архитектуры домами, изящными церквами и частными садами, перед ее глазами тянулись целые кварталы жалких жилищ такой убогой бедности, которая Кэтрин и в самом страшном сне не могла привидеться. Неподалеку от Мейфэра располагались районы, которые заселяла беднота, но такой нищеты даже там она не видела. И даже здесь особняки богатых дельцов и процветающих торговцев соседствовали с неприкрытой нищетой лишь потому, что из восточных кварталов ближе добираться до Сити и доков.
Почему Макс здесь жил? Изабель называла его крестоносцем. Реформатором. Кэтрин была вполне согласна с ней. Проехав Тауэр, карета повернула в сторону от реки и двигалась теперь по совсем безрадостной местности. Канавы, переполненные черной зловонной водой, бегающие по улицам босые бледные дети с унылыми личиками маленьких старичков, худые, плохо одетые женщины, которые устало тащатся по мостовой мимо обшарпанных витрин и грязных кабаков и клянчат милостыню у каждого встречного. Плечи их сутулятся, глаза полны безнадежного равнодушия, и даже Кэтрин при всей своей наивности понимала, кто они такие. До глубины души потрясенная печальными картинами, она зажмурилась, но Макс понял ее жест неверно.
Скажите, миледи, спросил он, и голос его звенел от печали и сарказма, что вы думаете об Ист-Энде? Такая панорама виделась вам хотя бы в воображении?
Кэтрин не ответила и снова обратила свой взор в окно кареты. Ей нетрудно догадаться, о чем сейчас думал Макс. Часть его души хотела верить, что увиденное вызывает в ней отвращение и что ее мнение о нем будет теперь зависеть и от тех мест, где ему довелось жить. Возможно, Макс каким-то образом ожидал, что она направит все свое презрение на тех, кому он столь усердно служил.
Наконец они повернули на север, на узкую и ухоженную дорогу, которая вывела их на широкую площадь, окруженную высокими городскими домами, трудно отличимыми от таких же собратьев из Уэст-Энда. Кучер синьоры остановился напротив особенно импозантного дома, из которого тут же вышел слуга, чтобы увести лошадей. Вскоре Кэтрин стояла рядом с Максом в полумраке просторной, тускло освещенной прихожей. Мария протараторила какие-то распоряжения, и высокий пожилой лакей подошел к ним забрать верхнюю одежду. Кэтрин воспользовалась задержкой и огляделась по сторонам. По обе стороны вестибюля виднелись многочисленные комнаты с распахнутыми настежь дверями. Комнаты напоминали кабинеты, в которых, она заметила, стояли письменные столы, а вдоль стен книжные шкафы и комоды.
Внезапно рядом с Максом оказался худой мужчина в очках. Локтем руки он прижимал к себе толстую бухгалтерскую книгу, а за ухом у него виднелся остро заточенный карандаш.
Мистер де Роуэн! вскричал он. Одежда его была едва ли не такой же, как на Максе, только голос содержал в себе нотки почтения. Как я рад вас видеть!
Опять засиделись допоздна, Трамбл? пробурчал Макс.
Мистер Трамбл слабо улыбнулся.
Мистер де Роуэн, позвольте пару слов о складе, который нам нужен? Я кое-что подыскал, но ваша бабушка считает, что цена слишком высокая.
Макс пристально посмотрел на него.
Вот и торгуйтесь с ней, а не со мной, Трамбл.
Улыбка сползла с лица Трамбла.
Так ведь каждый дюйм недвижимости расхватывают, как горячие пирожки, а новые доки еще не достроили!
Макс повернулся к Кэтрин, чтобы помочь ей снять плащ.
Синьора прекрасно осведомлена о планах строительства, вежливо, но твердо ответил он. Отправляйтесь
лучше домой, Трамбл. Ваша семья, пожалуй, важнее, чем новый склад.
Покосившись на Кэтрин, Трамбл почтительно поклонился и ретировался. Макс, не удосужившись объяснить произошедшее, галантно предложил Кэтрин руку. Ведомые Марией Витторио, они направились в глубь дома и поднялись по скрипучим лестничным ступеням на второй этаж. С каждым новым шагом у Кэтрин где-то под ложечкой возникала нервная дрожь, и унять ее никак не удавалось. Дом показался большим и плохо освещенным. Едва ли не каждая комната заставлена тяжеловесной, идеально отполированной мебелью. Пышные драпри и гобелены закрывали окна и стены, в воздухе стоял приятный запах незнакомых душистых ароматов. Похоже, дом знал достаток, имел изящный вкус и таинственную скрытность. Кэтрин чувствовала себя здесь и потерянной, и заинтригованной.
Вдруг у них над головой раздался какой-то жуткий топот, потом он переместился уже на лестницу. Встревоженная Кэтрин вгляделась в полумрак впереди. Из-за стойки перил следующего лестничного марша выскочило какое-то черное существо неясных очертаний и устремилось в их сторону. Макс тут же отпустил руку молодой женщины и встал на колени прямо на лестничной площадке.
Люцифер! крикнул он неожиданно радостным голосом. Ко мне!
Скверная псина! принялась распекать ее миссис Витторио, когда громадный пес с визгом бросился к Максу, чуть не сбив того·с ног. Скверная, очень скверная псина! У нас, между прочим, гостья.
Впрочем, Люцифер, отчаянно виляя задом и мотая свисающими подгрудками, видел только своего хозяина. Да и сам Макс, увлеченный мгновением встречи, все гладил пса да чесал ему за ушами, как будто старался себя уверить, что все в полном порядке.