Да, он научился одеваться, носить обувь, он умел правильно есть, разговаривать с людьми
С людьми? так и замер господин Мельхиор. То есть пёс Белло мог по-настоящему разговаривать, как человек?
Белло возразил громким лаем два раза.
И я поправил господина Мельхиора:
Вы хотели сказать, Белло-человек мог разговаривать.
А я так и сказал. Потом он уточнил: Сразу после превращения? Наверно, ему пришлось сначала учиться разговаривать, как ребёнку?
Белло помотал лохматой головой несколько раз.
Сразу же умел говорить? С ума сойти! Никогда бы не подумал! У господина Мельхиора заблестели глаза. Надо немедленно записать.
Он привстал, порылся в бумажной горе и вынул один листок, который оказался весь исписан мелкими буквами и покрыт чертежами. Мельхиор пробежал их глазами, кивнул, перевернул лист и, видимо, хотел записать что-то на чистой стороне, потому что на ощупь поискал нагрудный карман на пятнистом халате.
Где же у меня ручка? Сегодня утром вроде сунул в карман, бормотал он. Давно уже не могу найти. Приходится писать спичками.
Он продемонстрировал мне письменный стол. Сверху лежал лист, исписанный крупными светло-коричневыми цифрами они уже немного осыпались. Рядом лежало несколько спичек с чёрными горелыми головками.
Из любого положения надо уметь находить выход, с гордостью заметил он.
У вас халат надет задом наперёд, сказал я. Можно я посмотрю, нет ли ручки в нагрудном кармане?
А я-то удивлялся, чего он не застёгивается? пробормотал господин Мельхиор. Задумался о чём-то совершенно другом. Тогда достань мне, пожалуйста, ручку из нагрудного точнее сказать, из наспинного кармана.
Я обошёл господина Мельхиора, сидевшего на кипе бумаги. И правда, на спине на бывшей передней стороне халата в маленьком кармане торчала шариковая ручка.
Господин Мельхиор взял протянутую ручку, поблагодарил меня, записал на листе большими буквами «Языковая деятельность!!!», потом встал, положил листок на бумажную гору, сверху сел сам и сказал:
Да уж, средство я тогда изобрёл гениальное! Вообще, у меня была такая голова, надо тебе сказать Лучшие годы изобретателя от восемнадцати до двадцати восьми. Всё, что потом приходило в голову, чего уж там Качественно, но не гениально.
А вы могли бы ещё раз изобрести ваше гениальное средство? спросил я. У вас остался рецепт?
Мельхиору Лихтблау рецепты ни к чему, сказал он, всё на своём месте, и он указал на лоб.
А вы не могли бы написать мне рецепт? попросил я. Тогда мой папа приготовит средство у нас в аптеке и даст его Белло. И он тогда наконец опять станет господином Белло и останется человеком.
А зачем это надо? Твой Белло и так прекрасный пёс. Такой ухоженный. Зачем ему обязательно становиться человеком?
Потому что Белло-человек был моим лучшим другом и мы могли болтать с ним о чём угодно. Потому что он жил у меня в комнате и смешно выговаривал слова. Потому что я пытался вспомнить, почему ещё. Потому что потому что Белло сам хочет опять превратиться в человека. Теперь он понял, как здорово, когда можно разговаривать и всё рассказывать другу Белло кивнул, потом положил переднюю лапу Мельхиору на колени и уставился на него карими собачьими глазами.
Тут уж даже господин Мельхиор не смог устоять. Он сунул в ухо указательный палец и задумался. Как потом оказалось, он всегда засовывал палец в ухо, когда надо было особенно крепко раскинуть мозгами. В итоге он произнёс:
Хм, а потом добавил ещё три раза: Хм, хм, хм!
Мы с Белло напряжённо ждали.
Может быть, я и правда зря не записал тот рецепт. Память, похоже, подводит, наконец произнёс он, вынув палец из уха. Прошло ведь лет шестьдесят, не меньше. Неудивительно, что возникают известные трудности. Ты, например, можешь вспомнить, где был шестьдесят лет назад? Ну да, тебе и шестидесяти-то нет.
Так, значит Неужели вы забыли, как смешали голубое средство? спросил я.
Да нет, такое не забывается, мечтательно протянул он. Мне было восемнадцать, я работал в полную силу. Ночь. Полнолуние. Я всыпал ингредиенты в медный котёл и быстро нагрел. Жидкость забурлила и вдруг изменила цвет. Вместо светлого ультрамарина приобрела густой кобальтовый колер. Но самое интересное, что новый цвет сохранился и после того, как жидкость остыла. Крайне любопытный случай, ты не находишь?
Да, конечно, сказал я, а что это за известные трудности, о которых вы говорили?
Состав! Состав! Увы, я не помню, из чего я составил свою тинктуру.
Белло грустно, почти безутешно тявкнул, завертелся, три раза попытался поймать собственный хвост и улёгся, положив голову на вытянутые лапы.
Вы правда не можете вспомнить, из чего состояло средство? спросил я.
Давай просто спустимся в лабораторию и попробуем изобрести старую тинктуру заново, предложил господин Мельхиор. Часть компонентов, так сказать, изгладилась из памяти. Но некоторые остались. Сидят там и ждут, когда понадобятся, и он опять постучал себе по лбу. Я, например, припоминаю, что не обошлось без купороса и му Мумиё? Да, не обошлось без малахита Пойдём-ка в лабораторию!