Но вот снова над побережьем выглянуло солнце, а вместе с ним явился и Аджин.
Здравствуй, дорогой! приветствовал он Федю. Да не знает голова твоя забот!
Здорово неуверенно ответил Федя, еще не чувствуя, как надо держаться с другом после стольких дней разлуки.
А Аджин вел себя так, словно они расстались лишь вчера. Его нисколько на занимало то, что мучило Федю. Как истинного горца, его волновало другое замысел похищения Асиды.
Понимаешь, друг, какая удача! возбужденно говорил он, не давая Феде прийти в себя. Завтра сестра пойдет на
гулянье, а с него к бабушке ночевать. Умыкнем ее, никто не хватится, а хватятся поздно будет. Понял?
Понял Феде опять стало не по себе от этого замысла: он предпочел бы действовать не столь решительно. Но боязнь снова оттолкнуть Аджина своим отказом удержала от того, чтобы сказать «нет». К тому же он возлагал надежду на какой-нибудь случай, который сорвет их планы.
Но Аджин для того и явился, чтобы вместе с другом идти к Тагуа за буркой, столь необходимой, по его словам, для умыкания.
На это Федя согласился охотно; познакомиться с легендарным охотником было заманчиво.
И они, не мешкая, отправились в другой конец города. Худыш, поджидавший хозяина за калиткой, потрусил рядом.
Друзья миновали набережную и порт, когда исчезавший временами Худыш вдруг нагнал ребят и, призывно лая, увлек за собой.
Они углубились вслед за псом в лабиринт из порожних ящиков и бочек, пахнувших рыбой, солью и апельсинами. У самой воды, привалившись спиной к ящику, спал человек.
Хайт цараби!.. Отдыхает, сказал Аджин, почесывая затылок. Придется разбудить.
Может, не надо? засомневался Федя.
Но Аджин уже тряс своего родича, приговаривая что-то по-абхазски.
Вдруг спящий открыл один глаз; Аджин предусмотрительно отступил на шаг.
О, сын злого духа, ты что, решил из меня душу вытрясти? произнес Тагуа.
В голосе Аджина появились заискивающие нотки:
А ты, дадхейт, почему днем спишь? Или тебе ночи не хватает? Видишь, друг из Москвы приехал, дело к тебе есть.
На охотника это сообщение произвело немалое впечатление. Он с любопытством уставился на Федю.
Хайт цараби! Неужели я стал такой важной птицей, что ко мне из Москвы приезжают?
Здравствуйте! Только я не из Москвы сказал Федя.
Здравствуй, мальчик! Как вам это понравится: один говорит из Москвы, другой не из Москвы.
Вслед за этим он что-то сказал Аджину по-абхазски.
Аджин сделал пируэт на пятках и, прежде чем Федя успел спохватиться, умчался в сторону города.
Тагуа широким жестом указал мальчику на соседний ящик, предлагая сесть.
Про отца твоего я слышал, сказал Тагуа. Хороший, говорят, человек, ученый А жить где устроились?
Нашу хозяйку зовут Тинат.
Это вдова, что на улице Трех Кипарисов живет?
Да.
Тагуа с каким-то новым интересом посмотрел на Федю. Он выспросил, каково хозяйство Тинат, много ли скота и как она кормит своих постояльцев.
Вернулся Аджин. Он успел побывать на базаре и держал в руках объемистую корзину. Тагуа поднялся на ноги.
Идите за мной, джигиты.
Возглавляемая Тагуа маленькая компания через окраинные улочки поднялась в гору.
Хижина охотника стояла за пределами городка. Это была обычная апацха, сплетенная из прутьев рододендрона и обмазанная глиной. Задней стеной она прилепилась к скале, и, кажется, только это обстоятельство не давало ей упасть до того она была ветха. Рядом не было ни кукурузного участка, ни хозяйственных построек. Зато вход в жилище украшали огромные рога кавказского тура. Когда Федя заглянул в хижину, то не обнаружил там окон свет проникал только через прорехи в стенах и отверстие в крыше. Ложе хозяина, кое-как сооруженное из жердей, застилали шкуры. На рогах, укрепленных на стене, висело охотничье снаряжение: ружье, кинжал в ножнах, кожаная сумка, пороховница из рога. Этим убранство помещения, собственно, и оканчивалось. Даже очага непременного украшения абхазского жилища здесь не было. Вместо него в центре хижины разжигался костер, от него к выходу тянулся сухой древесный ствол, который по мере сгорания подтягивался к костру. Дым уходил через отверстие в крыше.
Все это говорило не о бедности, а скорее о полном равнодушии охотника к удобствам и уюту. Так оно и было, если вспомнить, что основную часть времени Тагуа проводил или на охоте, или в духане Юсуфа.
Но Федя был в восторге от хижины; от ружья он просто не мог оторвать глаз. Необычно выглядело это ружье. Ствол его был граненым; приклад узкий и длинный составлял одно целое с ложем, которое украшали серебряные пластинки. Металлические части были отделаны чернью.
Аджин снял ружье со стены.
Обойди хоть все побережье другого такого не найдешь! Он указал на множество черточек, зарубок, лунок и крестиков на ложе. Оказалось, что черточки означают количество подстреленных оленей, зарубки медведей, лунки зубров и, наконец, три крестика снежных барсов.
Федя осмотрел эти свидетельства бесстрашия и меткости хозяина дома, после чего получил право собственноручно повесить ружье на