Хоть бы Павка был тут с нею! Все-таки было бы легче. Пускай бы ссорился, дрался, все равно, лишь бы рядом был кто-нибудь знакомый.
По берегу пробирался мальчишка с удочками.
Павка! крикнула Глаша. Мальчишка обернулся, и Глаша увидела, что это совсем не Павка. Мальчишка пошел своей дорогой...
«Счастливый, подумала Глаша, домой идет...»
Скоро наступил вечер: солнце уже низко скатилось к Амуру, стало красным и вот-вот утонет в реке. Где же переночевать?
Глаша перепрыгнула через ручей зловонных нечистот, стекавших с улиц в Амур. Домики притаились на склоне сопки, притихли. Вот ведь, подумала Глаша, в каждом живут люди, может быть, и добрые люди, а ночевать негде. Не пойдешь ведь сразу к первому попавшемуся на глаза домику, не стукнешь в оконце и не попросишься ночевать... Выйдет на стук кто-нибудь сердитый, накричит, а может быть даже прибьет. Нет, не станет Глаша стучаться в оконце!
Может, пойти ночевать на пристань, в старые, пустые склады? Но там бегают большие, жирные крысы. Они отчаянно и противно пищат. А вдруг, когда Глаша заснет, крысы кинутся на нее? Говорят, они могут загрызть насмерть.
Она остановилась. У самой воды в красно-рыжей лодке с надписью: «Красавица», на корме сидел толстый черный кот. Шерсть его лоснилась и была словно бархатная. Кот деловито ловил рыбешку, прибитую к берегу. Зацеплял серебристую рыбку лапой, стряхивал ее в лодку и, урча и жмурясь, жевал. Сжевав, снова принимался за охоту. Глаша загляделась на толкового кота. Как жаль, что нельзя есть сырую рыбу. Девочке так хотелось есть! Над рекой пронесся холодный ветер, зарябив воду. Черный кот все сидел на лодке и ловил рыбу, хотя есть ее уже больше не мог, наелся досыта. «Надо итти», вспомнила Глаша.
Она вышла на шоссе.
Верхами проехало несколько солдат. С сопок надвинулись сумерки, темной пеленой закрывая дома. Калмыковский офицер прошел мимо Глаши, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом. От него пахло спиртом. Глаша застыла, замерла, прижавшись к забору. Офицер ее не заметил. Когда он скрылся вдали, Глаша побрела дальше. Что-то белело под фонарем на столбе. Глаша подошла и вдруг увидела большой портрет своего братишки!
«Ваня?» удивилась она. Да, это был он, в лихо надетой набекрень бескозырке с надписью на ленточке: «Гроза». Тут только Глаша заметила, что портрет обведен жирной черной рамкой и над портретом напечатано:
Красный бандит Косорот, скрывающийся в тайге.За поимку живым 1000 японских иен.
Все равно не поймают, сказала она и уже протянула руку, чтобы сорвать объявление. Но тут же отдернула руку и оглянулась. Она услышала, что кто-то идет по улице. К Глаше приближался патруль японских солдат. Девочка быстро свернула в переулок.
Она прошла несколько шагов. Переулок показался ей очень знакомым. Ну, конечно! И этот зеленый домик, и покосившийся забор! И ворота со скрипучей калиткой! Глаша толкнула калитку и очутилась во дворе.
Она сразу узнала этот двор.
Именно здесь должен быть дровяной сарай, в котором она ночевала с Павкой, когда они пришли с базы в город.
Вот и сарай. Ворота его заперты. На них висит тяжелый чугунный замок.
«Вот несчастье! подумала Глаша. Наверное, купили дров на зиму и теперь запираются...»
Вдруг ворота сарая зашевелились. Замок отъехал в сторону, ворота открылись, и на двор вышла девочка лет четырнадцати, очень грязная, одетая в какие-то лохмотья, черноглазая, черноволосая и смуглая. На ногах у нее были стоптанные туфли на высоких каблуках.
Тебе чего здесь надо? удивленно спросила девочка Глашу.
А ты что здесь делаешь? в свою очередь спросила Глаша черноглазую девочку.
Я-то здесь живу. А ты?
А я здесь тоже живу.
Врешь, сказала черноглазая. Я тебя не видала. Ты где христарадничаешь?
Глаша не поняла вопроса и удивленно посмотрела на девочку.
Ну чего глаза выпучила? продолжала девочка. Где, говорю, христарадничаешь?
Я не понимаю, что ты говоришь, сказала Глаша.
Фью! свистнула девочка звонко, как мальчишка. Да ты новехонькая! Ну, где милостыню просишь?
А я... я совсем не прошу милостыню, сказала Глаша.
Так ты что же? Домушничаешь? Стрёмишь? Карманничаешь?
Это был уж совсем воровской язык, и Глаша ничего не поняла.
Откуда же ты взялась? удивленно спросила черноволосая и подошла к Глаше поближе. Тебя как звать? Ты чья? Чем промышляешь? закидала она Глашу вопросами. Глаза у незнакомки стали любопытные и так сочувственно глядели на Глашу, что она рассказала ей о хозяйке, о потерянных деньгах...
Так это, значит, у тебя их Николка Костыль вытащил. Хвастался, что девчонку обчистил, сказала девочка. Ловко. Так ты, значит, хозяйку ножом? Молодец!
В голосе новой Глашиной знакомой послышалось уважение.
Что ж, если тебе негде ночевать, пойдем...
Куда?
Да в сарай же! Тебя как зовут?
Глашей. А тебя?
Мальвиной, гордо сказала девочка и тряхнула своими черными кудрями.
В сарае во всех углах лежало какое-то тряпье. По середине стоял большой стол. На столе валялись бутылки, деревянная нога, сапог, рыжий парик, краюха хлеба, несколько свечей. Глаша невольно шагнула к столу и посмотрела на хлеб.