Из-за тебя старшина нас на построении отчитал! второй, рыжий, с начищенной до блеска пряжкой ремня, ткнул пальцем в грудь парня. Теперь будешь знать, как обязанности игнорировать!
Дальнейшее развитие событий мне было ясно. Поэтому я не стал дожидаться развязки, а направился к этой троице. Рыжий занёс руку для подзатыльника, но я уже успел встать между ними и щуплым пареньком, перехватив запястье старшекурсника железной хваткой.
Товарищ старший курсант, проговорил я спокойно, но с ледяной чёткостью, вы нарушаете пункт 17 Устава внутренней службы, где говорится, что курсант обязан содержать обмундирование в исправности и чистоте, не перекладывая сию обязанность на других. И, если мне память не изменяет, статья 23 того же Устава запрещает унижение подчинённых или младших.
Блондин остолбенел, а рыжий попытался выдернуть руку:
Ты кто такой вообще
Курсант Громов, я не ослаблял хватку, глядя ему прямо в глаза. И если вы сомневаетесь в моих словах, предлагаю пройти к замполиту. Уверен, подполковник Карякин с радостью разъяснит положения Устава.
Блондин нервно дёрнул напарника за рукав:
Лёх, брось. Нам ещё на политподготовку
Рыжий фыркнул, наконец высвободив руку:
Ладно, защитничек, он окинул меня внимательным взглядом. Тебя я здесь раньше не видел, значит, новенький. Ну ничего, ты ещё поймёшь, что в Каче свои законы. Он ядовито ухмыльнулся и обратился к щуплому парню: В следующий раз начистишь сапоги так, чтобы в отражение бриться можно было!
Когда они скрылись за поворотом, парень вытер пот со лба и обратился ко мне:
Спасибо. Я не ожидал, что кто-то вмешается.
Как фамилия? спросил я, поднимая упавший учебник. На обложке мелькнуло: «Основы аэродинамики».
Кольцов. Андрей. Второй курс.
Громов. Тоже второй. Я протянул ему книгу. Держись твёрже. Такие как они только на слабых рыпаются. Но если силу почувствуют отстанут.
Он кивнул, поправляя форму:
Они с третьего курса. Вечно заставляют младших за них работать. Старшина их в курсе, но закрывает глаза
Я вздохнул. Объяснять парню прописные истины и говорить о том, что в мужских коллективах всегда проверяют на прочность мне сейчас не хотелось. И в Каче, как выяснилось, дисциплина держалась не только на идеалах, но и на умении вовремя напомнить о правилах.
Читай Устав, посоветовал я, прежде чем продолжить свой путь к библиотеке. Там много полезного написано.
Глава 15
Рота замерла, выстроившись в три линии. Слева от меня, прижав локти к рёбрам, стоял черноволосый парень с подбитым глазом видимо, последствия утренних «тренировок» старшекурсников. Справа, упёршись взглядом в заснеженный горизонт, застыл крепыш с квадратной челюстью эталонный образец из устава.
Построение началось стандартно: перекличка, затем последует доклад старшины о наличии личного состава. Глухов шагал вдоль шеренг и сверял фамилии по списку. Его сапоги хрустели по насту с методичностью метронома.
Пока старшина проводил перекличку, командир роты капитан Ермаков, высокий и подтянутый мужчина средних лет с седыми висками стоял перед строем, заложив руки за спину, и зорко следил за происходящим.
На вечерней поверке присутствует семьдесят два человека, товарищ капитан! гаркнул старшина, вытягиваясь по стойке смирно, после завершения проверки.
Командир роты покинул орлиным взглядом стройные ряды курсантов.
Кто отсутствует? Сухо спросил Ермаков.
По докладу дежурного, тут же отозвался старшина, трое курсантов из третьего взвода отсутствуют по уважительным причинам. Один в санчасти, двое в наряде.
Хорошо, кивнул Ермаков. Занесите в журнал.
Есть, товарищ капитан!
Внимательный взгляд командира неспешно заскользил вдоль шеренги: от сапог к макушкам, от воротников к подбородкам, выискивая малейший намёк на расхлябанность. Даже ветер, круживший над плацем, казалось, затихал, когда он останавливался напротив очередного курсанта, заставляя
того вжать голову в плечи.
Курсанты! его голос вдребезги разнёс тишину, заставив вздрогнуть даже ворон на дальнем заборе. Проверка формы!
По рядам прошла волна шуршания подворотничков и щелчков пряжек. Старшина Глухов, приземистый мужик с лицом, словно вырубленным топором, методично шагал вдоль шеренг, цепляясь взглядом к каждому пуговичному ушку. У меня не вовремя зачесалась спина под гимнастеркой выданный комплект формы немилосердно натирал шею.
Громов Сергей Васильевич! выкрикнул Ермаков мою фамилию, когда проверка формы подошла к концу. Шаг вперед!
Я вышел из строя, выполняя команду и почувствовал, как множество глаз впились в спину. Без предисловий, Ермаков начал представлять роте нового курсанта, то есть меня:
Курсант Громов. Зачислен особым приказом Министерства обороны из Московского аэроклуба имени Чкалова. Капитан сделал паузу, давая роте прочувствовать вес каждого слова. В ноябре 1964 года он мастерски выполнил аварийную посадку во время показательных выступлений, избежав жертв среди зрителей. За что и был награждён переводом в наше училище
В строю зашуршало, будто ветер прошелся по сухому камышу. Я чувствовал, как взгляды курсантов прожигают спину. Кто-то хмыкнул, кто-то присвистнул. «Вот это повезло», «Прямо как герой», «А что за посадка такая?» доносились до меня обрывки фраз.