Войдите, услышал я и взялся за ручку.
Ершов сидел за столом и что-то писал. Как всегда, облик его был всё такой же бесцветный, блеклый, глазу не за что зацепиться.
А, Громов. Капитан отложил документ, прикрыв его газетой. Присаживайся и излагай с чем пришёл.
Я сел на стул и начал детальный пересказ вчерашнего разговора с Ваней. Ершов слушал, постукивая карандашом по пепельнице, и не перебивал.
Встреча сегодня в шесть, закончил я пересказ.
Карандаш замер.
Понял. Уголовщина не наш профиль, Ершов потянулся к пачке с папиросами.
Знаю, но странностей хватает. Начиная от выбора объекта и заканчивая вербовкой постороннего человека.
Капитан затянулся, щуря один глаз от дыма, и переспросил:
Во сколько, говоришь, время встречи?
Шесть вечера.
Этот твой Иван потом к тебе явится с отчётом? Дым заклубился под потолком.
Должен.
Ершов резко встал, подошёл к окну. За стёклами снегопад усилился и теперь ветер закручивал снежные вихри над площадью.
Допустим, проговорил Александр Арнольдович. Но с чего ты взял, что за твоим товарищем не следят? Если так, то в шесть вечера будет труп, а не разговор.
Не думаю. Они знают, как Ваня относится к отцу и чем ему обязан. Поэтому и использовали этот рычаг давления на него.
Капитан обернулся, придавив окурок в пепельнице.
Допустим. Думаешь, за ними стоит кто-то посерьёзнее? Ты думаешь, они сами по себе? Эти «гастролёры» всегда к кому-то пристёгнуты. Как пиявки. Воньков из ОБХСС в прошлом месяце докладывал: из Воронежа в Москву три партии дефицита ушли: болоньевые куртки, транзисторы Он язвительно хмыкнул. Называли себя «Обществом книголюбов».
Я хмыкнул. Что-то такое я читал в газетах. Дело было громкое, резонансное.
Не уверен, мотнул я головой. Но интуиция подсказывает, что ситуация эта мутная.
В разговоре снова наступила пауза. Капитан стоял и смотрел в окно, заложив руки за спину. Я же рассматривал убранство кабинет. Ничего особенного типовой интерьер, но моё внимание привлекла одна деталь.
На стене в неприметном углу висела пожелтевшая фотография. Молодой Ершов в форме старшего лейтенанта стоял рядом с черноволосым мужчиной в кожаной куртке. Оба улыбались, обнявшись, как братья. Интересен был значок с самолётом на груди у незнакомца.
Это ваш друг? поинтересовался я, кивая на снимок.
Капитан резко обернулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде боли, но тут же погасло.
Бывший. Он подошёл и перевернул фотографию лицами к стене. Но именно он научил меня главному: доверяй только тем, кого можешь убить голыми руками.
Он постоял, глядя на перевёрнутую фотографию и вдруг заговорил:
Люди сволочи, Громов. Все до одного. Он неожиданно улыбнулся, обнажив жёлтые от табака зубы. Но есть нюанс: одни предают за идею, другие за страх, третьи Капитан потрогал фотографию с черноволосым мужчиной, за зависть. Твой Ваня сейчас на развилке. Думаешь, он выберет тебя или отца?
Выберет третье, твёрдо сказал я. Уже выбрал.
Третьего не дано! Он хлопнул ладонью по стене. В этом и есть вся суть. Мы все актёры в этом балагане. Одни в роли Каина, другие в роли Авеля. А ты Он цокнул языком, похож на того идеалиста, который решит всех спасти. Знакомая песенка.
Ершов грустно усмехнулся. Затем он прошёл к столу, опустился в кресло и задумался, барабаня пальцами по столешнице.
Ладно, наконец сказал он. Проведём оперативную комбинацию. Без шума. Если твой Ваня
придёт сразу свяжись со мной. Будем действовать.
Ершов открыл ящик стола и, порывшись в нём, достал из него что-то маленькое.
Вот. Капитан положил на стол плоскую коробочку в целлофане. Жучок. Прикрепишь Ване под воротник, когда придёт. Скажешь, чтобы не снимал.
Я покрутил в руках устройство размером с пуговицу.
Чешское? спросил я, отмечая клеймо TESLA.
Ага. С возвратом. Потеряете если, с тебя спрошу.
Вас понял, сказал я вставая со стула.
И, Громов Ершов зажёг новую сигарету, прикрывая пламя ладонью. Если Ваня не придёт, тоже звони. Не геройствуй. Ты не первый, кто пытается играть в героя. В 56-м один такой же сопляк полез против «воров в законе». Нашли его на берегу Москвы-реки с кирпичами на ногах.
Есть не геройствовать, отсалютовал я Ершову и вышел из кабинета.
Спускаясь по лестнице, я уже обдумывал дальнейшие действия. Скоро встреча с ребятами в Парке Горького, куда и должен подойти Ваня с новостями. Ну а пока Я вышел на улицу и вдохнул морозный воздух. Пока можно прогуляться и насладиться спокойными часами без дел и суеты.
Глава 10
Москва. 18 часов.
Морозная дымка висела над улицей, словно вуаль на лице незнакомки. Ваня шагал по тротуару, подтянув воротник куртки. В кармане пальцам нащупал конверт письмо от отца, пришедшее накануне. «Сынок, прочитал в письме про твой техникум. Горжусь» строчки всплывали в памяти сами, согревая изнутри.
Ваня свернул за угол и вышел к промзоне. Позади осталась булочная с витриной, запотевшей от тепла. Вспомнил, как мать покупала там калачи по выходным. Сахарная пудра на губах, смех сквозь кашель Ваня резко дернул головой, сгоняя образ. Не время.
Ещё совсем недавно он и не думал, что у отца будет повод гордиться им. Ходил со шпаной, скатывался всё ниже и ниже, срывая злость за беспросветность. Всё изменилось после того удара кружкой. Лоб зашивали тогда в травмпункте, зато теперь