Соедините с капитаном Ершовым из Третьего управления. Кодовое слово «Гром», чётко произнёс я в микрофон, приглушая звук ладонью и вспоминая кодовое слово, данное мне Серым тогда в кабинете у генерал-полковника.
Щелчки коммутатора, приглушённое дыхание оператора.
Соединяю, коротко ответила операторша.
Три протяжных гудка и трубка снова заговорила:
Ершов у телефона, послышался знакомый бесцветный голос.
Александр Арнольдович, это Громов. Нужно встретиться. Сегодня.
Пауза. Где-то на фоне звякнула металлическая заслонка сейфа.
Тема? капитан щёлкнул зажигалкой.
При встрече.
Послышался скрип нагруженной пружины. Видимо, капитан откинулся в кресле. Секундная тишина, прерываемая шипением телефонной линии.
Двенадцать дня. На КПП назовёшь мою фамилию, в трубке послышался звук выдыхаемого дыма. И паспорт не забудь, Громов.
Принял. Буду, сказал я.
Трубку Ершов положил первым. Я вышел из телефонной будки, поправил воротник куртки и побежал домой.
Переступив порог квартиры, я услышал негромкие голоса матери и отца, доносившиеся из кухни, шипение сковороды и одуряюще аппетитный запах оладьев мать уже колдовала на кухне.
Поздоровавшись с родителями, я прошёл в свою комнату, скинул пропотевшую тренировочную форму и пошёл в душ.
Сергей? стук в дверь прозвучал ровно в тот момент, когда я натягивал одежду после ванной. Отец открыл дверь, вошёл и без лишних предисловий спросил: С тем другом разобрались вчера?
Я застёгивал пуговицы на рубашке, наблюдая в окно как с крыши соседнего дома срывается пласт снега.
Мелочи, ответил я, застёгивая ремень. Дело житейское и мы уже всё решили.
Всё решили задумчиво проговорил отец, привалившись к косяку плечом. Я кивнул и подошёл к столу, чтобы взять с него часы. Точность вежливость королей, как говаривали и я был с ними полностью согласен, чувствуя себя некомфортно каждый раз, стоило мне забыть дома часы.
Серёжа. Отец неожиданно положил руку мне на плечо, пока я возился с застёжкой. Если надо В общем, помни, я готов помочь и всегда рядом. Даже, когда я далеко
Спасибо, отец, я посмотрел ему в глаза. Но там и правда мелочи, с которыми нам по силам справиться самостоятельно.
Отец ещё несколько секунд постоял так, всматриваясь в моё лицо, а затем, кивнув, вышел из комнаты. Не знаю, что он хотел разглядеть на моей физиономии, но, видимо, не нашёл то, что искал.
Несмотря на вчерашние тревожные новости, настроение у меня сегодня было прекрасное. Напевая под нос какую-то прилипчивую мелодию из будущего, я вышел из комнаты. Зашёл на кухню, плеснул в чашку чаю, схватил оладушек и, перекусив по-быстрому, собрался уходить.
Серёженька, ты куда? Поешь нормально, что ты на бегу всё, да на бегу.
Некогда, мам. Спешу. С друзьями встретиться нужно. Вернусь к ужину, сказал я.
Ох, деловой какой, шутливо проворчала мать, пытаясь скрыть улыбку.
Всё, я пошёл. Чмокнув мать в щёку, я вышел из квартиры.
Мороз ударил в лицо, едва я вышел из подъезда. С неба падали пушистые снежинки, укутывая деревья в белоснежные шубы. На секунду мелькнула шальная мысль: вот бы сейчас взять ватрушку, да пойти с горки прокатиться пару раз, а потом в палатке глинтвейн взять, пить и любоваться зимними красотами, а не вот это вот всё.
Но, ватрушки появятся только через пять лет, если мне память не изменяет, глинтвейн тоже на каждом шагу не купить, а дела сами себя не сделают.
На остановке долго стоять не пришлось автобус приехал практически сразу, как только я подошёл. Я втиснулся между женщиной с авоськой, из которой торчали куриные лапы в инее, и стариком в заношенной ушанке с забористым чесночным духом. Водитель объявил следующую остановку и мы тронусь с места.
Пока автобус ехал, я думал. Ещё вчера мне показался странным выбор этих товарищей-гастролёров. Семья наша хоть и не самая бедная, но и к элите нас причислить нельзя. Да, у нас есть некоторая техника, мебель, но её незаметно не вынести. Поэтому их выбор мне не понятен.
Разве что Разве что у них другая информация.
Автобус скрипнул и остановился.
Молодой человек!
окрик сзади заставил обернуться. Та самая женщина с курами протискивалась к выходу. Вы выходите?
Мотнув головой, я посторонился, пропуская женщину вперёд. Мне оставалось проехать ещё одну остановку и это время я решил использовать, чтобы подумать диалог с Серым.
Автобус высадил меня у сквера с обледеневшими скамейками. Здание на площади Дзержинского возвышалось серым монолитом, морозный ветер свистел в арках. У КПП вышагивал часовой в шинели, похрустывая снегом при каждом шаге.
Паспорт. Цель визита, сказал он, когда я подошёл.
Громов Сергей Васильевич, ответил я, доставая паспорт и протягивая его часовому. К капитану Ершову. По предварительной записи.
Солдат молча сверил паспортные данные. Сделал жест рукой, мол, ждите и кивнул в будку. Дежурный офицер поднял трубку телефона, пробормотал что-то в неё. Ждали минуту.
Проходите, прозвучало наконец. Второй этаж, кабинет 217-Г.
На этот раз я не стал вертеть головой по сторонам, а направился сразу к лестнице. На втором этаже отыскал дверь с выбитой надписью «217-Г» на табличке и коротко постучал.