И ещё ниже, надо думать, для самых недалёких:
«НЕ ВЛЕЗАЙ! УБЬЁТ!»
Вопреки гневным, однако в силу весёлой расцветки литер и всем этим подмигиваниям несерьёзным предостережениям у шатра приплясывала в нетерпении взбудоражено галдящая толпа, состоящая в основном из детворы.
Время от времени сквозь общий гвалт прорезывался единичный тоненький голосок:
Мне! Мне билетик, дяденька!
Вслед затем из шатра доносилось:
Ууу! Вот это страшилища!!!
Нам с Сеней не пришлось тратить целый пье на билет: чтобы увидеть «страшилищ», нужно было всего-то поднырнуть под бамбуковые мостки, на которых и располагался «зверинец». Что мы и проделали, не опасаясь быть замеченными: вниманием зрителя с перепачканными сладостями щеками целиком и полностью владела гигантская водяная капля, парящая в центре. В капле-клетке и находились те самые «монстры», за лицезрение которых низенький и помятый, без конца зевающий и промокающий платком лысину человечек брал со всех желающих по грошику.
Более всего «мозгоклюйные плотоглоты», они же «кошмар и жутчайшая жуть морского мира», были похожи на лупоглазых чебурашек с щупальцами. Крохотные, жалкие, они сжались в глазастую кучку посреди, где и тряслись от ужаса под жадными взглядами зрителей. Я невольно вспомнила самого Сеню в клетке. Стало понятно, почему он привёл меня именно сюда. Должно быть, не смог пройти мимо бедных крох.
Пусть танцуют! проорал какой-то мальчишка и бросил в водный шар недоеденным бутербродом.
Водная клетка заколыхалась, осьминожки внутри заверещали от ужаса, мой чуткий слух русалки уловил их тихий, неразличимый человеческому уху плач.
Танцуйте, уроды! не унимался мальчишка. Я за билет пье заплатил!
Танцуйте! Подхватили и другие голоса.
Гомон разбудил задремавшего тут же в плетёном кресле хозяина «зверинца» и он лениво поболтал в шаре веслом. Голося от ужаса, осьминожки разбежались по всей поверхности. Зрелище было гадкое, просто отвратительное, но толпа засвистела, заулюлюкала от восторга.
Спокойствие, хозяйка, упрекнул меня Сеня, намекая на кулаки, сами собой сжавшиеся. Мы здесь как раз для не для того, чтобы наблюдать, а чтобы действовать.
Сцепив зубы, я кивнула. Сеня, в отличие от меня, не утратил присутствия духа. Но осьминожки были такие напуганные! Такие несчастные...
Покивав из вежливости (ох уж эти ваши женские сантименты), Сеня деловито поинтересовался:
Они знаешь, какие в хозяйстве полезные? Нет? Ну ты даёшь, хозяйка! Это ж первые ведьмины помощники! И не смотри, что хилые да заморенные, откормим. Кракокатицы практически бездонные магические сосуды, надо только знать, как с ними правильно управляться. Ты меня слушай, я дело говорю.
А меня и не надо было уговаривать. С того самого момента как поднырнула под Буль-буковый переулок и разглядела блокиратор под шаром-каплей. Точь-в-точь такой же, как на меня надевали, только этот, в форме подковы, ещё мощнее был
Может, всё же купить? Робко предложила я.
Без вариантов, ты что! Возмутился помощник. Тебе не продадут. Думаешь, этот урод кракокатиц взаперти держит из большой любви да из уважения к морскому народу?!!
Бедные мои рыбоньки Нет, не думаю.
Молодец. Соображаешь. Да ты только на рожу эту жуткую посмотри, оскалился Сеня на понурого человечка с веслом, зверь, как есть зверюга. Ну что, погнали? Пока огольцы ускакали на черепахах кататься. Значит, так, монстряку этого, хозяина, я, так и быть, беру на себя, а ты, давай, режь прутья и доставай прабабкино наследство.
Рыбонька, Осьминоженька залебезила я, не зная, как признаться.
Ну ты даёшь! Разозлился Сеня, когда всё выяснилось. Твой дракон мог наше имущество вернуть, а ты!.. Поправки она, видите ли, в закон внести попросила, а о такой мелочи, как бесценная реликвия, забыла, пускуля такая!
Я и о поправках не просила, робко напомнила я.
И это не мой дракон.
Как это не твой?! Пока выкуп за спасение своей династической Ж не заплатил твой!
Сеня даже щупальцами всплеснул, так расстроился.
Ладно уж, сказал он хмуро. Действуем, как и планировали. А что с кракокатицами делать, когда они разбегутся после того, как я блокиратор вырублю, решим на ходу. Импровизируем, хозяйка!
Буду краткой: импровизация удалась.
Особенно по части кракокатиц.
Несчастная малышня учуяла меня заранее и не то, что разбегаться не спешила, наоборот. Стоило Сене «уронить» подкову в воду и тем самым отключить поддерживающее шар поле, как под вопли хозяина: «Караул! Помогите! Грабят!» бедные рыбоньки обвили меня со всех сторон, как змеи древнегреческого героя Лаокоона.
Так, с кракокатицами по рукам, ногам, плечам и голове, а также с неумолкаемым Сеней подмышкой я вновь дефилировала пред честны́м людом в сопровождении почётного караула из парней в зелёных мундирах. Кстати, по тем же улочкам народ меня узнавал, и к слову, держался куда дружелюбнее. Кто-то даже руками махал, а не вилами. Здоровался.
Кудай-то опять хвостатенькую?
Так Мехряй сказал, на суп!
Ах ты ж, ёшкин ёрш! Растудыть твою
Что стряслось?
Девку видишь? Второй раз за день жарить будут!
И не стыдно вам, изверги?!
Молчи, хозяйка, наставлял с важным видом Сеня. Народу он одобрительно кивал. Главное, вид пожалостней делать не забывай. Тебя жарить ведут или играть «кушать подано»? Ты и есть основное блюдо пьесы! Где драматизм в походке? Трагедия во взгляде? Вся тяжесть мира на плечах? Нет, ну нормально, она ещё и хихикает!