Глава 11
После разговора с потенциальным свёкром прошло уже несколько часов, а я до сих пор в себя прийти не могу. Ни-одо Аракеш, глава Дома Чёрных на-агаров империи Аша-Ирон и заодно глава императорской службы разведки произвёл на меня впечатление почти такое же сильное, как и император А-атон. Хитрый, продуманный, крайне опасный хищник, вот каким он мне показался. А тот факт, что оба его сына поразительно похожи на отца не только внешне, но и манерой речи, повадками, буквально всем, в чём я убедилась, наблюдая за их общением и совместным мозговым штурмом, только добавил мне поводов задуматься.
Ведь, по сути, я уже так за сегодняшний день привыкла, что на-агары ведут себя со мной в высшей степени бережно, чутко и заботливо, что практически перестала замечать, что они собой представляют. А теперь вот вспомнила. И воочию увидела, с какими личностями мне придётся иметь дело в этой неведомой империи.
И я вот не знаю, как ко всему этому относиться. С одной стороны это, наверное, хорошо, что во мне заинтересованы, значит, действительно будут беречь. А с другой тех, в ком заинтересованы, обычно не отпускают просто так. А я ведь даже близко ничего ещё не решила. На-агары мне нравятся, но идти за них замуж, оставаться жить с ними в их империи... Не готова я к такому решению. Вообще ни капельки. Так что страшновато мне теперь. Вдруг я в своей наивности и неосведомлённости сама добровольно шагнула в ловушку, из которой теперь не выбраться.
После общения с императорской четой и ни-одо Аракешем Са-ард и Шоа-дар некоторое время занимались навигацией и анализом информации о каких-то дагрийцах, которую им скинул отец. Я, наблюдая за ними, даже успела немного задремать в кресле, которое для меня настроил змей старший. Треш при этом устроился у моих ног, согревая своим
теплом.
А когда проснулась, Шоа-дар предложил составить ему компанию, пока он будет готовить обед для нас всех. Само собой, я согласилась. Даже предложила помочь с этим делом. Са-ард, послушал нас, послушал и тоже решил присоединиться.
Так что в пищевой отсек мы подались все вместе. А дальше я вживую наблюдала потрясающую картину, как двое мужественных, экзотически привлекательных мужчин увлечённо готовят огромное количество пищи. Особенно меня поразило, когда они решили делать пельмени, признавшись, что это блюдо я для них готовила.
Треш, за это время умял несколько штук каких-то фруктов, немного напоминающих питайю с виду.
Я же, воспользовавшись возможностью, попыталась выспросить у на-агаров как можно больше о жизни в империи.
А почему я вас понимаю? И вашего императора... и отца? спрашиваю, долепливая последний пельмень. Краем глаза наблюдая за тем, как Шоа-дар вылавливает из кипящей воды первую порцию уже готовых. Вы все знаете мой родной язык?
Это предположение кажется невероятным. Да и не уверена я сейчас, на каком языке они все говорили. И даже, на каком говорила я. И это в высшей степени странно.
Мы его действительно знаем, произносит Са-ард, нарезая запечённое мясо. Изучили, отправляясь за тобой. Император А-атон знает тоже, скорее вс-с-сего. Ведь это так же родной язык императрицы. Но говорил он на аш-ш-шарском. А поняла ты его потому, что во время пребывания в регенерационной капсуле тебе был имплантирован универсальный лингвистр новейш-ш-шего образца. Такими же пользуемся мы с братом. Теперь ты сможеш-ш-шь понимать и разговаривать на всех языках, которые внесены в его базу. И в ус-с-скоренном темпе изучать новые.
С каждым его словом мои глаза становятся всё больше. Да и челюсть явно пора уже подбирать. Я даже не знаю, что меня больше поразило. То, что императрица действительно оказалась землянкой, да ещё моей землячкой. Или то, что мне без спросу что-то имплантировали.
И вроде бы эта штука полезная и нужная, по крайней мере, по их словам. Но почему они у меня не спросили?
Становится не по себе. И обидно. Будто они обманули моё доверие.
Ничего не могу с собой сделать. Хорошее в общем-то настроение неумолимо портится. Просто это больная тема, да. Любимый мозоль, так сказать. Или триггер не важно, в общем. Суть одна.
На-агары, кажется, улавливают что-то. Потому что посматривают теперь на меня с хмурой задумчивостью. Но ничего не говорят. Да и я тоже. Не ругаться же с теми, кто меня исцелил, из-за того, что к исцелению прилагался бонус в виде этого супер-пупер лингвистра.
Но спустя некоторое время мне в голову приходит ещё одна мысль. Пугающая и жутко неприятная. И молчать теперь уже никак не получается.
Скажите замираю я, когда мы уже собираемся нести всё приготовленное в комнату отдыха, чтобы пообедать, или уже даже поужинать. Этот ваш лингвистр, это единственное, что мне имплантировали во время лечения?
Да, Ж-шеня, спокойно отвечает Са-ард.
Ладно. Надеюсь, что вы больше не будете ничего делать с моим телом без моего ведома и согласия, заявляю так твёрдо, как только могу. Раз уже не могу ничего изменить в случившемся, просто обязана добиться, чтобы со мной считались хотя бы в будущем.
Обещаем. Всё, что мы будем делать с твоим телом в дальнейш-ш-шем, будет происходить только с твоего ведома и соглас-с-сия, произносит он невозмутимо.