Это хорошая новость. совершенно серьёзно произнёс Шереметьев, и продолжая, поднялся со своего места. Смута всегда плохо, а тем более когда такая ситуация в княжестве Вот вы как относитесь к принятому на сходе решению?
Решение сидеть по норам и ждать развязки, мне не понравилось сразу, о чём я ему и сообщил. Он покивал, развивая тему, и как-то незаметно переключился на внешнюю политику, причём в своей, особой манере, иносказательно. То есть говорил он про ситуацию в княжестве на текущий момент, но с отсылкой к истории, без какой-то конкретики.
Так что вы думаете по поводу моей теории? высказавшись, он снова уселся в кресло.
В чём-то я совершенно согласен, но вот на счёт союзов Не нужны они государству про которое
вы упомянули.
Но как же без союзников? Вы ведь понимаете что в одиночку им не выстоять?
Когда-то один великий человек сказал, что нет лучших союзников чем собственные армия и флот, всё остальное временно, и поэтому ненадёжно. перефразировал я одного из почивших императоров.
Шереметьев снова поднялся, покивал своему отражению в зеркале, хмыкнул, и посмотрев на меня, сказал,
А ведь хорошо сказано!.. И как точно! Армия и флот Надо записать
С этими словами он вынул из чернильницы изящную ручку с золотым пером, и несколькими росчерками увековечил данное изречение.
А что за великий человек? неожиданно спросил он.
Имени я не помню, но вроде бы кто-то из правителей древности. соврал я, но в данной ситуации это было уже не важно. Главное это было сказано, услышано, и принято. Остальное а говорили мы ещё долго, касалось уже каких-то общих тем и основному вопросу отношения не имело. Он интересовался случаем с Лопухиным, спрашивал как мне удалось организовать оборону крепости, намекал на женитьбу естественно на представительнице своего клана, ну и так, обо всём помаленьку. И всё вроде бы было неплохо, но когда он упомянул про найденные под завалами тела, ни словом не обмолвился о Валиевых. А ведь он должен был знать их в лицо. Неужто сгорели?
А потом был обед. Как оказалось в беспамятстве я провалялся всю ночь, и поэтому есть мне хотелось так сильно, что я едва не обогнал хозяина дома на пути к столовой.
Вот, прошу любить и жаловать, наш спаситель, внук моего старинного приятеля, Максим Большов, собственной персоной. едва мы вошли в зал, объявил Шереметьев.
Глава 13
Справа от входа Алексей, уже не такой страшный подлечили, но всё ещё со следами побоев на лице. Костюм на нём свободный, видимо чтобы не давил на синяки, не улыбается и молчит, значит зубы тоже пока в процессе.
Кроме него ещё какой-то мужчина, мне он не знаком, но держится независимо, смотрит уверенно, с прищуром. Роста среднего, широк в плечах, я бы даже сказал массивен, кареглазый, темноволосый, лицо с явно проступающими восточными чертами. Я подумал сначала что это сын главы семейства, но внешне он был полная противоположность как старшему Шереметьеву, так и Алексею.
У стены стояли четыре девушки разного возраста, одну из которых я знал, правда сейчас она была одета.
Вот, позволь представить, потянул меня в сторону двух дам у окна Шереметьев. Моя супруга, Анна Николаевна.
Женщина кокетливо улыбнулась и чуть кивнула.
Мадам. поклонился я.
А это вдова моего младшего брата, мать Алексея, Ирина Васильевна.
Мадам. ещё раз поклонился я.
В отличии от жены Шереметьева старшего, эта женщина не улыбалась. Вместо этого она пристально смотрела мне в глаза, будто рассчитывала найти в них что-то особенное. Будь она помоложе, я бы принял такой взгляд за откровенный намёк, но в данном случае о такой трактовке не шло и речи.
Представив меня дамам, глава семейства развернулся к уверенному в себе мужчине.
Аскольд Афанасьевич Галицкий, сын моего лучшего друга, и по совместительству, жених моей старшей дочери.
Мужчина чуть склонил голову, я ответил тем же.
Ну и мои девочки. Одну ты уже знаешь, это Ольга, как раз вот, невеста Аскольда Афонасьевича, при взгляде на меня девушка зарделась, а я невольно пожалел что не рассмотрел её повнимательнее когда она была без одежды.
Оксана, Олеся, Анастасия по очереди перечислил многодетный отец.
Девушки чуть приседали и склоняли голову, а я отвечал им поклоном. Рук не целовал, не протягивали, потому как такое тут не было принято.
Ну а Алексея ты знаешь, представлять не нужно, давайте уже пообедаем. предложил Шереметьев.
Рассевшись по местам, мы дождались подачи первых блюд и какое-то время за столом слышно было лишь как скрипят ножи и звенит посуда. Жевали все аккуратно, поэтому не чавкали.
Какое-то очень нежное мясо, соус, несколько разных салатов, нетронутая пока никем огромная рыбина, солёные грибы, нарезка копченых и вяленых деликатесов ассортимент блюд и так зашкаливал, но подходящие каждые несколько минут слуги, приносили
и приносили что-то новенькое.
Ел я от пуза, таща в рот всё до чего дотягивался. Остальные тоже не отставали, особенно налегал жених Ольги, у меня даже сложилось такое впечатление что он стремился перегнать меня.
Я беру кусок окорока, он берёт, я подливаю соус, он подливает. И так во всём, чего бы я не коснулся, ему тоже надо.