Длинный коридор в обе стороны, ковровая дорожка, на стенах картины, светильники, а кое где даже оскаленные звериные морды. Чучела, разумеется.
Второй этаж, это там где лестница, но я ничего подобного не видел.
Вам сюда господин непонятно откуда появившаяся девушка учтиво склонила голову, и показала нужное направление.
Спасибо. поблагодарил я.
Семь ступеней одного пролета, площадка и семь ступеней второго. Привычку считать ступени и вообще всё что может оказаться важным, я приобрёл давно и не собирался от неё отказываться. Ведь никогда не знаешь что может пригодится в критической ситуации. Мало ли.
Оказавшись на втором этаже я опять остановился в нерешительности, но теперь подсказчиков не нашлось и пришлось ориентироваться самому.
Три двери с одной стороны, три с другой. Одна приоткрыта.
Осторожно постучав, я заглянул внутрь, и заметив сидящего за массивным столом мужчину, вежливо поздоровался.
В ответ тот поднялся, и шагнув навстречу, пристально посмотрел на меня.
Высокий, но не могущий похвастать крепкой конституцией, светловолосый хозяин дома так сильно походил на Алексея, что на мгновение мне даже померещилось будто это он и есть. Но если у племянника на лице читались хоть какие-то эмоции, то здесь это была просто послушная маска.
А ведь мы уже встречались. неожиданно начал он.
Встречались? переспросил я, не находя совершенно никакого отклика в памяти.
Да, но ты, конечно же, не помнишь. В каком году это было?..
Ладно, неважно. махнул он рукой Всё равно ты вряд ли помнишь, мал был, ещё под стол пешком ходил.
показав ладонью мой рост на момент нашей встречи, Шереметьев как-то странно сморщился, что скорее всего должно было означать улыбку.
Вы были знакомы с моим дедом? спросил я.
Конечно. Какое-то время даже довольно тесно общались. он снова сморщился, вновь обозначая некую радость.
Понятно. Как Алексей? спрашивать о дочери я счёл бестактным, а вот о здоровье товарища поинтересоваться не помешает. Во-первых, мне действительно интересно, а во-вторых, надо же с чего-то начинать разговор? В то что глава рода Шереметьевых пригласил меня просто поблагодарить, я не верил. Будь это так, всё выглядело бы иначе. Как минимум разговор проходил бы в присутствии слуг, или домочадцев, но ни тех ни других, я не видел.
Уже лучше. ответил Иван Григорьевич. Как раз по этому поводу я вас и пригласил, хотел лично засвидетельствовать свою признательность.
Прийти на помощь тому кто в ней нуждается, святой долг каждого! соответствуя обстановке, высокопарно заявил я.
Тут вы правы молодой человек Вот только в наше время таких людей как вы, весьма немного, и все они на вес золота. Кстати, как вы относитесь к этому презренному металлу?
Вопрос прозвучал неожиданно и странно, но это было лишь начало.
Нормально отношусь. просто ответил я.
Замечательно! Шереметьев вновь отошёл к столу, и отодвигая кресло, показал мне на противоположное присаживайтесь, в ногах правды нет, как известно
Я сел.
А вот для меня золото всегда было чем-то большим чем просто металл Одно время я им даже одержим был Вроде ничего такого в нём нет, да и нужды я никогда не испытывал, но тянуло меня к нему, вы даже не представляете как тянуло А ещё к камням. К хорошим, чистым бриллиантам, к таким на которые глянешь, и отвернуться хочется, от блеска слепнешь Только вот беда, стоят такие игрушки столько, что даже у меня нет возможности позволить себе хоть что-нибудь подобное
Когда он перевёл разговор на камни, я почти не удивился. То что лежало у меня в мешочке никого не могло оставить равнодушным.
Тут я солидарен с вами, камни действительно притягивают
А знаете где находились самые крупные бриллианты в княжестве?
Наверное у князя? предположил я очевидное.
Именно! подтвердил Шереметьев. Крупные, хорошие камни. Пять штук, если мне память не изменяет. Самый крупный почти триста карат вытягивал, «Солнце Вальхаллы» назывался.
Намёки становились всё явственнее, и я уже догадывался откуда у гильдии воров такие раритеты.
И самое обидное знаете что?
Нет. Не знаю.
Незадолго до войны эти камни исчезли.
Объявив об этом, он так пристально посмотрел на меня, что мне показалось ещё немного, и дырку просверлит.
Сожалею. только и оставалось ответить.
Да-да, камешки жаль, тут вы правы Сейчас князь под куполом и никто не знает жив ли он Только там это известно ткнув пальцем в потолок, Иван Григорьевич глубокомысленно вздохнул.
Я молчал.
Но вот если каким-то непостижимым образом камни найдутся, то у людей вопросы появятся. Я прозрачно намекаю?
Более чем. удивлённый такой откровенностью, согласился я.
Мне не хочется лезть в ваши дела молодой человек, но, я так понимаю, вы к Алексею не просто так приходили? сменил тему Шереметьев.
Совершенно верно, не просто так.
И как мне кажется вы намеревались сообщить о каком-то решении? Я угадал?
Именно.
И? Иван Григорьевич выжидающе уставился на меня.
Он предложил мне кое-что, и я хотел сообщить о своём согласии.
Скрывать суть нашего с Алексеем разговора от его инициатора, было бы чересчур, поэтому и здесь я счёл возможным быть откровенным.