Очередной семинар, когда обитатели Энигмы в полутьме обсуждали судьбы человечества, сыпали сложными формулами, которые невозможно было воспринимать на слух, и по большей части выдуманными терминами, определения которых по несколько раз опровергались, грозил пройти мимо её внимания. Ксения привычно подрёмывала в сторонке под глухой бас своего «мужа».
Долго мы будем заниматься этим словоблудием? этот резкий, неприятный голос заставил её оживиться.
Солнце всходит и заходит, а в нашем свинарнике пропел кто-то
с издёвкой.
Ясно же, что никакой технологии у древних не было. Это стало ясно, как только первый столб был разрушен и превращен в скамью для сидения.
Удобно сидеть?
Никто ещё не жаловался.
Вам ясно? Кому ещё всё ясно? Лично мне ничего не ясно, обитатели Энигмы быстро раздражались, видя бесполезность своих изысканий.
Ясно же, что это буквы, а не математические символы. Осталось только найти созвучие
Вот, созвучие установить и не удаётся, не звучат они каменные обелиски понимаете?!
Туристический язык
Не-е-е-т! по импровизированному лекторию прокатился гул недовольных голосов и сразу же этому гулу ответил другой:
Да-а-а-а!
Туристический язык? Ксения вспорхнула со своего места. Это же гениально!
Сядь на место, женщина! осадил её «муж».
Нет-нет, пусть говорит, нам нужен свежий взгляд!
* * *
Ты съела что-то не то или не выспалась? Я вообще не понял, что случилось? Ксения отчаянно пыталась вырвать рюкзак из рук «мужа».
Я ухожу от тебя!
Так, можешь объяснить почему?
Я не принадлежу тебе! Я устала!
От чего? От чего ты устала? Что тебя так утомило?
Бесполезность всего этого Бесконечность этих попыток найти истину, которой нет!
Послушай, учёный отпустил рюкзак и перехватил бросившуюся к выходу Ксению за запястья, останься со мной, нам сейчас тяжело, но это пройдёт.
Последовавшие за этими словами объятия были лёгкими и нежными, несмотря на габариты обнимавшего.
Ты мне противен! закричала Ксения, вырвалась и почти выпрыгнула из палатки.
Энигма не спал, и Ксению встретило сразу несколько заинтересованно сверкавших в темноте глаз.
Я я, промямлила она, залетев в освещенную коптящим масляным светильником палатку.
Почему ты здесь? встретивший её человек был прямой противоположностью автора теории «Божественного Уравнения Вселенной» приземистым, толстым и болезненно рыхлым. На семинаре обсуждали теорию созвучия с туристическим языком, а я автор теории солнечного чтения. Тот, с которым ты жила раньше, физик; я, увлекающийся астрономией, лингвист; а Клим автор той теории математик.
Я восхищаюсь вами, выпалила Ксения.
Хорошо, толстяк тяжело поднялся, проковылял к Ксении, забрал у неё из рук рюкзак и отбросил к противоположной стене. Думаю, что земной еды у тебя уже не осталось, но я найду, чем ты можешь отплатить мне за постой. Видишь ли, мне тяжело самому себя обслуживать, да и от тебя, конечно же, я не откажусь.
* * *
Зачем ты так с Хомой? произнесла одна из мывших посуду после ужина кухарок. Он, конечно, урод, но человек в общем-то хороший, увлечённый своей идеей.
Я устала от его идеи.
Послушай, проговорила другая постарше, не веди себя так. У нас тут, конечно, своя специфика, но такое поведение не приветствуется ни в одном обществе.
Ты заметила, что о нас обеих заботится Клим?
Здесь просто не выжить без мужчины.
Клим наш единственный муж.
Другого у нас нет.
А у тебя?
Ксения поставила тарелку с запечённой на углях рыбиной на импровизированный поднос и направилась в палатку её новый «муж» ел мало, но часто, чаще чем остальные жители посёлка, и Ксении приходилось готовить каждый день, даже когда была не её очередь дежурить. Автор теории солнечного чтения с жадностью принялся за еду, быстро прикончил рыбину и облизал пальцы.
Раздевайся и ложись на подстилку, проговорил он, когда Ксения вернулась с чистой посудой.
Я хотела поработать немного, проговорила Ксения.
Вот и поработаешь, ответил учёный, и Ксюша выполнила его распоряжение.
Учёный погасил масляный светильник, и Ксения сперва не видела, а потом не хотела видеть всё, что с ней происходило. С одышливым покряхтыванием толстяк слез с ящика и, тяжело переступая с ноги на ногу, добрался до подстилки.
Расставь пошире, проговорил он и попинал Ксению по ногам. Ксюша зажмурилась и почувствовала, как рыхлое, мягкое тело обтекает её, плотно придавливая своей тяжестью к полу. Согни ноги в коленях и двигайся медленно от меня, ко мне. Давай! Ксения не чувствовала в себе сил выполнить распоряжение, она слабо упёрлась пятками в подстилку и вскрикнула, когда толстяк вошёл в неё. Давай! повторил он и похлопал Ксению по плечам.
Я не могу, простонала Ксения, мне слишком тяжело.
Помогай себе ногами, двигайся, не зли меня!
Тяжело!
Толстяк отпустил её плечи, приблизил голову к её лицу и опёрся руками в лежащую под головой Ксении подушку, захватив волосы.
Давай! выдохнул он Ксении в ухо. Ксения толкнулась пятками, приподнялась и обессиленно упала, выпрямив ноги. Сильнее!
Быстрее! следующее движение далось легче. Вот так. Не ленись! проговорил толстяк, прикосновение его губ к виску было влажным от выступившей на них слюны и заставляло Ксюшу вздрагивать от омерзения, а следовавшее за омерзением удовольствие было постыдным.