Знамя они принесли кивнул Грайшак. Итак, если я все правильно понял: гномы украли голову вашего предводителя, и вместо того, чтобы последовать за ними и вернуть ее, как полагается воинственным оркам, вы бежали и прибежали обратно в больбоуг , правильно?
Правильно, подтвердил Бальбок, а в это время его брат, втянув голову в плечи, пятился к выходу.
Бальбок заметил это и удивленно посмотрел на него.
Ты чего? спросил он.
Ничего, донесся шепот в ответ.
Нет, что-то не так, я точно знаю. Что я неправильно сделал?
Ничего. Совсем ничего. Раммар говорил так тихо, что его почти не было слышно.
Ты можешь сказать мне это совершенно спокойно.
Да замолчи же наконец, черт побери! Ты сейчас нам петлю на шею наговоришь!
Да что ты, убежденно сказал Бальбок. Я ведь все объяснил все, что ты напутал. Можешь поблагодарить меня.
Поблагодарить тебя? Это уже оказалось для Раммара чересчур. На мгновение он забыл о том, что находится в пещере главного и ходит по самому краю
ямы Курула. Его лицо потемнело от гнева, и, сжав лапы в кулаки, он набросился на брата. Ну все, с меня довольно! Ты, жалкий пердун! Твои жалкие для орка отговорки! Это был последний раз, когда ты втягиваешь нас в шнорш! Я вспорю твое брюхо и засуну твою голову в твои же собственные внутренности, и ты будешь там, пока
Криок !
Хриплый окрик Грайшака заставил обоих вздрогнуть и прервал ссору. Главный вскочил со своего трона, и взгляды, которыми он наградил Раммара и Бальбока, жалили не хуже кинжалов.
А ну, разошлись быстро, вы оба, или я вам языки повыдергиваю и заставлю вас их съесть, понятно?
Раммар и Бальбок испуганно поглядели на него и кивнули.
Вот и ладно, сказал Грайшак, угрожающе приближаясь к братьям. Поскольку мы все выяснили, то расскажу я вам, странным птичкам, одну историю. А потом мы подумаем, что с вами будет. Дошло?
Снова судорожное кивание головами. Братья забыли о ссоре.
Так слушайте меня хорошенько. Много лет назад, в одну особенно суровую зиму, орочья свора отправилась совершить набег на северные приграничные земли. В своре был один мужественный и сильный орк, он безумно любил охотиться на людей и раскраивать гномам черепа. Но до этого дело не дошло. Потому что, когда свора попыталась укрыться от снежного бурана в одной лощине, на них напали. То были наемники, карлики с Восточных земель, и они захватили орков врасплох, как раз когда те собирались подкрепиться тем немногим байшем , что у них был. И вот, орку, про которого я рассказываю, чертовски не повезло. Он получил по черепу секирой а битва еще толком и не начиналась. Его товарищи, однако, пустились наутек, бежали, и просто-напросто бросили его. Грайшак сделал паузу и, прищурив глаза, посмотрел на братьев. Понимаете, почему я вам рассказываю эту историю?
Нет, простодушно ответил Бальбок, а Раммар не подал виду, что что-нибудь понял.
Тогда я буду говорить еще яснее, с подозрительным спокойствием сказал Грайшак. Этот орк выглядел довольно-таки мертвым, но на самом деле не умер. Если бы он пошел за своей сворой, то подох бы самым жалким образом. Но судьба была к нему благосклонна и оградила его от преждевременного прыжка в темную яму Курула. Ну, как, доходит потихоньку?
О да, заверил его Раммар, снова обретая надежду. Но могу уверить вас, о великий главный, что Гиргас был более чем мертв, когда мы оставили его там ведь у него уже не было головы. А я и представить себе не могу, чтобы орк без головы, да еще и без такого уродливого черепа, как у него
Молчать! накинулся на него Грайшак. Мне все равно, скопытился ли Гиргас или нет, вы бросили своего предводителя в беде и драпанули, точь-в-точь как те трусливые червяки в тот холодный зимний день.
Ну при чем тут одно к другому? наморщив лоб, сказал Бальбок, который, в отличие от своего брата, все еще не понял, о чем идет речь.
Все очень просто. Этим орком, которого тогда бросили подыхать, был я! провозгласил Грайшак голосом, прерывающимся от злости и бешенства. С тех пор я терпеть не могу, когда воины бросают в беде своих товарищей мертвых или живых. Вот эта вот штука, он постучал когтем по стальной пластине, вставленной в череп, вечное напоминание о том дне. Я не забыл о том, как отвратительны и жалки трусы. Тогда я убил их всех, тех, кто оставил меня, включая предводителя. Таково наказание, которое полагается всем трусам, а теперь скажите мне, что я должен сделать с вами обоими?
Милосердия! Милосердия! взмолился Раммар, бросаясь на колени перед главным. Смените гнев на милость и вспомните, что мы храбро сражались до последнего, в этом я вас уверяю!
Может, мне спросить твоего брата? прорычал Грайшак. Я уверен, он скажет мне что-нибудь другое. Только один из вас мог пережить ту битву, второй же лжет, как карлик на ходулях. Так скажите же мне, как мне с вами быть?
Раммар и Бальбок поспешно переглянулись. Один сидел, скрючившись, на полу, второй стоял с опущенной головой. Обоим было ясно, что они вляпались в шнорш по самые уши. Братья представляли себе, какую смерть выдумает для них изобретательный по этой части Грайшак, и в то же время спрашивали себя, почему главный уверен в том, что лишь один мог пережить сражение, а второй целенаправленно лжет.