Немец бьет по переправе. Ранен командир отделения разведки 7 батареи. У Скребнева не осталось ни разведчиков, ни связистов.
В немецкой траншее
Ныряю в окоп. Кто-то следует моему примеру. Залп, разрывы. Выбираюсь из водной купели. Надо догонять батальон. Останавливаюсь накоротке: выливаю воду из сапог. Выжимаю портянки. Обмундировка, шинель высохнут на мне. Не впервой.
Подходит Скребнев:
Слушай, у меня не осталось управленцев. Последнего ранило на переправе.
Остались вдвоем с Мозалевским. Дай мне пару человек.
Погоди. Как это дай? Возьми у старшего на батарее Каштанова.
Связывался с ним. Он не хочет брать из расчетов. Говорит: огневиков быстро не подготовишь. Жди пополнения.
Сам посуди, я отдать своих ребят не могу. Как на меня будут смотреть мои же подчиненные, если я начну раздавать людей?
Неудача Скребнева объяснялась просто. Он-таки выбрал и оборудовал НП в первой траншее. Наблюдательный пункт был отчетливо виден. Оказался прекрасной мишенью, по которой противник долбанул прямой наводкой. Комбат отсиделся в блиндаже. Находившиеся рядом в траншее связисты, разведчики попали под обстрел.
Двигаемся ночью. Соприкосновения с противником нет. Это не лучший вариант.
Как бы не напороться на засаду.
Форсирование Венты в ноябре 1944 г.
Но «пятачок» не удержали
Где батальоны семнадцатого?
Локтевой связи с 1117 полком нет. Толком никто не знает. Кухня проезжает вперед и вдруг на полном скаку летит обратно:
Немцы!
Испуганный возглас обеспокоил. Но как-то не сразу привел в чувство.
Где? И почему они выпустили повара с кухней? Дали ему развернуться и ускакать?
Буквально через минуту две немцы, подобравшись вплотную, открыли плотный огонь. На пятачке остались командир роты с группой солдат и станковым пулеметом, я с разведчиками и связистами.
Наши снаряды рвутся за спиной у наседающих немцев. Мешает лес. Если уменьшить прицел, снаряды, задевая за верхушки деревьев, начнут рваться над нашими головами.
Связь работает безотказно. Сидим плотно. Немцы бьют разрывными. Дважды пулями перебивает антенну. Пошли в ход гранаты. Немецкую колотушку кто-то успевает вышвырнуть обратно у нее четырехсекундный временной лаг до момента взрыва.
Положение осложнилось, когда пробило кожух у станкового пулемета. Пулемет замолчал.
Чуть раньше отбили атаку с тыла. Развернули свои огневые средства и врезали. Оказалось наши! Не обозначив себя, попытались вернуть пятачок те, кто в самом начале поспешил его покинуть. Ура в лесу орут и наши и немцы. Сразу не разобраться.
Энтузиазм нашей группы на перекрестке просеки и дороги несколько поостыл. Немцы начинают обходить с фланга. Обмениваемся короткими репликами со старшим лейтенантом командиром фактически сборной полуроты:
Если обойдут, отбиваться трудно. Пулемет молчит.
Решаем:
Двинем к своим, в сторону тех, что пытались контратаковать нас с тыла. Собираю людей. Гаврилин ранен. К нему:
Забрать рацию! Поврежден корпус. Сама рация цела. Указываю направление:
Двигаться до штабелей дров. Собраться под их прикрытием. Держаться вместе с солдатами стрелковой роты.
Ухожу последним.
Наталкиваюсь на немецкого солдата. Прицеливаюсь.
Нажимаю на спуск. В автомате кончились патроны. Достаю пистолет. В этот момент, присев на колено, солдат успевает выстрелить из карабина. Ожог задело. Ныряю в кусты. Под рубахой, в брюках горячо кровь. Пуля резанула глубоко, крови много, но кости, кажется, целы.
Подбегает Ложкин:
Ранило? Куда?
Он и Гаврилин, также раненый, помогают двигаться. На полянке короткая передышка. Перед глазами желтые круги. Что с глазами? Отнимаются ноги. Ребята подхватывают подмышки. Постепенно прихожу в себя. Передвигаюсь дальше сам.
Ложкин, взгляни. Глубоко?
Касательное. Кишки не видно.
Слава богу.
Подхожу к командиру дивизиона. Докладываю.
Кому сдать командование? Карту? Скребневу? Харитошкин на секунду задумывается.
Не спеши. Карту давай мне. Бери с собой Гаврилина и двигай на промежуточную. Желаю скорейшего! Возьмешь до медсанбата фордик.
В Курляндском котле
Но что с Курляндской группировкой? Это оставалось неясным. 4-я ударная армия по-прежнему выдавливала немцев из Прибалтики. Их командование эвакуировало старшие возраста отцов, у которых оставались дома дети. Наши систематические удары по группировке не позволяли перебросить ее в Германию.
Курляндская группировка упорно держала оборону. Мы готовились к очередному наступательному удару. Нашу часть из-под Липайи перебросили восточнее. Накапливали силы для операции.
Незадолго до этого батальон власовцев, стоявший против соседней дивизии, выслал парламентеров. Воспользовавшись отсутствием командира, власовцы решили сложить оружие. Но переговоры и согласования затянулись. Немцы обнаружили неладное. Фланговым огнем отсекли батальон, сняли власовцев с передка и отвели в тыл.
На нашем участке задержали диверсанта выпускника разведшколы. Нейтралку переходили двое. Но между ними возник конфликт. Вспыхнула перестрелка, один погиб, другого прихватили наши солдаты.
На новом месте полк сосредоточился в сосновом лесу. Разговоры, противоречивые слухи, напряженное ожидание.