Ириней и впрямь никогда про волшебство не говорил. Почему? Он же чародей. Все знают об этом. Он убил волков волшебством.
Не доверяет? Касьян ухватился за это объяснение. Конечно, ещё рано посвящать его в колдовские тайны.
Потом он встретил друзей из деревни и забыл про мачеху и её недобрые слова.
Вспомнил уже на обратном пути. Возвращались они в молчании, и мыслям Касьяна ничто не препятствовало. Но он постарался унять своё воображение. В конце концов, у него нет никаких оснований доверять мачехе.
Минула неделя.
Жизнь шла обычным чередом. Чистописание, задачи, хозяйственные дела. Касьян уже не думал о мачехиных словах, однако однажды Ириней отлучился куда-то без него и вернулся во второй половине дня с большим мешком, заполненным не более чем на треть. Положил его на лавку в угол.
Скорее всего, это ничего не значило, мало ли что может быть в мешке, и само по себе это не обеспокоило бы Касьяна. Но Ириней был раздражён, не показывал, но это чувствовалось. Как будто ему предстояло какое-то неприятное дело, которого нельзя было избежать.
Вечером Касьян стоял на крыльце и смотрел в сторону заката. Небо на западе было красным, словно отражалось в нём зарево далёкого пожара. Деревья, озарённые умирающим светом, толпились, сливаясь в единый лес, лес рассыпался на отдельные деревья, он никак не мог понять, что видит часть или целое?
Скрипнула в доме половица, распахнулась дверь. Вышел Ириней. Сказал сухо:
Ложись спать. Завтра дел много.
Каких дел? подумал Касьян. Завтрашний день не обещал ничего необычного.
Но Ириней уже спустился с крыльца и направился в сторону пещеры, не ответив на невысказанный вопрос.
Касьян заглядывал в пещеру. Ириней держал в ней кое-какую утварь. Там был ровный песчаный пол, каменные ломаные стены, недалеко от входа Ириней соорудил очаг. Дальше в глубину земли вёл извилистый ход. Мальчик пробовал как-то пройти по нему, но ход
быстро сузился, впереди было черным-черно, и в тот раз он, некстати вспомнив о чудищах, которых учитель может держать в пещере, вернулся обратно.
Касьян не сразу последовал распоряжению Иринея и успел увидеть, как учитель разжигает огонь в пещере. Впрочем, он не сильно удивился. Ириней и раньше так делал, когда дурное настроение нападало на него. Что вызывало эти приступы тоски, Касьян не знал.
Он ещё немного помедлил на крыльце, пока не почувствовал, что стало холодно. Всё-таки осень неумолимо подкрадывалась, а одежда у него была лёгкая. Поёжившись, Касьян ушёл в дом.
Ночью он опять спал тревожно, просыпался, вспоминал то о книге, то о странностях Иринея, порой невольно открывал глаза и бросал взгляд в окно. Там за белёсой дымкой тлела нарастающая Луна, точно угли в натопленной печи. Глухо и неспокойно ворчал за стенами дома ветер, перекрывая журчание ручья.
На следующий день Ириней словно задался целью измотать Касьяна физическими упражнениями. Наклоны, приседания, подтягивания в два раза больше, чем обычно. Смотрел на Касьяна внимательно и словно был чем-то недоволен.
Наконец, приказал:
Беги до уступа и обратно. Быстро.
Уступ, поросший мхом, выдавался из скал дальше к северу от жилища Иринея. К нему вела тропка. Касьян побежал, чувствуя спиной, что учитель за ним наблюдает. Какая муха его укусила?
Ириней гонял его туда-обратно несколько раз. Потом посмотрел на Касьяна, и на лице его отобразилось удовлетворение.
Молодец. Подойди сюда.
Касьян приблизился, с трудом переводя дыхание, чувствуя, как по лбу, по вискам течёт пот. Он поднял было руку смахнуть солёные капли, но Ириней резко прикрикнул на него.
Не трогай! Подойди к столу.
Там, на столе у изгороди, стояли различные предметы, которые требовались для приготовления чернил. А сами чернила были почему-то налиты не в склянку, а в широкую плошку, чёрные, непроницаемые.
Загляни туда, распорядился Ириней, указывая на плошку.
Что можно там увидеть? Касьян вдруг вспомнил сказки, когда царевны видели необыкновенные чудеса, отдалённые земли в обычном блюдце. Может, Ириней решил наконец показать ему что-то волшебное?
Со стеснённым дыханием, заволновавшись, он склонился над плошкой. Жидкость в ней была черным-черна, ничего нельзя было в ней увидеть, она лишь притягивала свет, но ничего не отражала. Касьян стоял, склонившись, опершись на стол, и пот градом стекал с его лба, капая в чернила.
Ириней за его спиной шумно вздохнул. Касьян повернул голову и краем глаза увидел, что в руке учитель сжимает нож, острейший, тот самый, которым он разделывал крупную дичь.
Вот оно. Началось. Он ведь ждал и боялся именно этого.
Дико вскрикнув, Касьян метнулся от стола к калитке.
Куда? крикнул Ириней.
Он успел выскочить за изгородь. Ириней, видимо, не думал, что Касьян увидит нож, не ожидал побега. Но спохватился он сразу. Касьян был уже и так вымотан, так что Ириней нагнал его через минут. Нагнал, повалил, сжал так, что невозможно было и шевельнуться.
Скормит тебя какой-нибудь твари потусторонней, - прозвучали в ушах слова мачехи.
Не убивай меня! выдохнул Касьян.
Хватка Иринея немного ослабла.
Ты спятил, Касьян? Зачем бы мне тебя убивать?