Сердце мальчика колотилось так, что, казалось, только давящая в спину рука учителя не даёт ему выскочить через лопатку. Он не мог говорить.
Ириней ещё приотпустил его, но не совсем. Нож, выпавший во время возни, валялся на земле прямо перед глазами Касьяна. Осталось протянуть руку, поднести к горлу
Но Ириней этого не делал. Мальчик не видел его лица. Он смотрит на нож?
Так зачем мне тебя убивать? снова прозвучал вопрос. Не просветишь?
Касьян облизнул губы. Голос вернулся к нему. Очень неуверенный, срывающийся голос.
Мачеха сказала, что ты держишь меня для какого-то потустороннего обряда. Я не поверил, но всё было так странно, а потом я увидел мешок, а потом нож
А, понятно. Смешок из-за спины прозвучал невесело. Ну ты нашёл кого слушать мачеху.
Ириней уже почти не держал его. Но Касьян не пытался ничего предпринять, чувствуя себя очень глупо. Дело ведь не только в мачехе. Он ошибся? Тогда зачем был нож?
Согласись, что если бы я хотел сейчас тебя убить, уже бы убил, правда?
Да, глухо ответил Касьян в землю.
А раз я тебя до сих пор не убил, значит, и не собираюсь. Сейчас я тебя отпущу. Не будешь убегать?
Нет.
Ириней выпустил его и выпрямился. Касьян сел, чувствуя боль в заломленных руках. Встряхнул ими. Потом поднялся, встал рядом с учителем.
А что в мешке? спросил
с подозрением. Его выходка дала ему право на расспросы.
Ириней сделал неопределённый жест ладонью.
Ну хорошо, подожди, покажу.
Повернулся и вошёл в дом. Через минуту вынес мешок и кинул Касьяну.
Касьян вывернул мешок на лавку, и там оказалась одежда на мальчика его лет. Ириней достал где-то новую куртку на осень, штаны, даже сапоги. Очень хорошая одежда, у Касьяна никогда такой не было.
Померяй, прозвучал голос из-за его спины.
Касьян опустил глаза. Ему стало очень стыдно.
Ириней, очевидно, это понял.
Я не сержусь на тебя, Касьян, и не обижаюсь. Твой страх понятен. Здесь и правда много странного.
И всё равно прозвучало это отчуждённо.
Но тут Касьян набрался смелости.
Ещё мачеха сказала он запнулся.
Продолжай. Что же ещё поведала тебе эта достойная женщина?
И Касьян заговорил со страстью, неожиданной для него самого.
Она сказала, что ты не учишь меня волшебству, потому что я тебе не нужен. Что ты только делаешь вид, а потом просто меня используешь. Я раньше этого не замечал, а после её слов задумался. Действительно, ты никогда не показывал ничего колдовского, даже не упоминал про него. Почему ты не даже не говоришь об этом? Ты ведь волшебник!
Вот оно что протянул Ириней как-то растерянно.
Я уверен, что причина есть, выпалил Касьян. Я не верю мачехе. Думаю, это из-за того, что я ещё маленький, что это очень сложно, очень опасно, или я вообще для этого не подхожу, или ещё что-нибудь. Но мне очень нужно знать, почему так
Ириней отвернулся, посмотрел в лес, потом на солнце, словно хотел оттуда какой-то подсказки.
Касьян смотрел на него внимательно и ждал объяснения, очень ждал.
Ладно, попробую растолковать, Ириней сел на лавку и посмотрел прямо в глаза мальчику. Всё очень просто. Касьян, я не учу тебя волшебству, потому что я не чародей. Я учёный. Я вникаю в тайны природы, и использую их, если удаётся.
Как? Но ты же убил тогда волков с помощью волшебной силы! шёпотом сказал Касьян. Мне рассказывали в деревне, как это было.
Лицо Иринея на миг окаменело. Потом он вздохнул и спокойно ответил:
Мои спутники просто не поняли. Я убил волков не волшебством. Я использовал естественную природную силу, мы мало знаем о ней, однако её можно изучить. Но я почти ничего не знаю о волшебстве и не люблю его. На мой взгляд, его вообще не должно существовать.
И его не существует? спросил Касьян частью с облегчением, частью разочарованно.
К сожалению, существует, ровным голосом ответил Ириней. И сейчас я покажу тебе одну волшебную вещь. Подожди.
Он снова ушёл в дом.
Касьян остался во дворе, смятённый, собирающий разметавшиеся мысли. Иринея не было что-то долго. Он успел от нечего делать померить куртку, сапоги. Всё подошло. Раньше Касьян ужасно был бы рад таким вещам, но сейчас нечто более значимое занимало его. Он так привык к мысли, что Ириней чародей, что сейчас просто не мог представить себе чего-то иного.
Хорошо это или плохо?
Наконец Ириней появился, держа в руках книгу. Ту самую книгу.
Касьян невольно вздрогнул, словно книга могла рассказать о его проступке. Может, действительно могла? Может, и рассказала? Зачем Ириней её принёс?
Учитель положил книгу на край стола, раскрыл на чистом листе. Поставил поближе чернила не ту непонятную плошку, а обычную чернильницу. Положил рядом гусиное перо.
Сейчас проведём опыт, Касьян, решительно сказал он. Возьми перо, чернила, и напиши что-нибудь.
Касьян, придвинувшийся было близко, отступил на шаг.
Я не могу писать в такой книге, возразил он.
Почему? спросил Ириней, одним простым словом расширяя границы дозволенного и увеличивая смятение Касьяна.
Я очень плохо пишу. Ты же знаешь. Я испорчу книгу.
Надо быть увереннее в себе, Касьян.
Касьян поглядел на книгу. Взялся за неё, закрыл, придерживая пальцами страницу, посмотрел на оклад, изукрашенный драгоценными каменьями и тончайшими золотыми пластинами. Снова открыл. Тончайший, белейший пергамент, такого и быть не могло.