Еще бы научить тебя льстить более тонко, вздохнул Чезетти. У меня есть основания гордиться своими практическими навыками и жизненным опытом, а может, и тем, что в голове у меня все ясно и по полочкам, но я не люблю подобных дифирамбов, ты должен бы это усвоить. Все-таки служишь у меня уже два года.
Альберт прикусил губу и потупился. Остальные за столом словно и не заметили сделанного ему выговора: Фрэнк был погружен в свои мысли, Эдмунд и Марианна явно придали словам Чезетти не большее значение, чем если бы он отчитал служанку. "Хотя, собственно, почему и служанки обязаны терпеть грубое обращение? Конечно, неприятно, что Альберт льстил, и было бы хуже, если бы мистер Чезетти принял это, как должное. Но все-таки ... Альберта жаль. У него совсем детский вид".
...Когда Эдмунд провожал Лавинию домой, неожиданно вышло солнце и осветило улицу бледным желтоватым светом. Холодная вода канала рябила от ветра, последние листья, сорванные с деревьев, падали и скользили по поверхности. Лавиния вспомнила, как в детстве вместе с Клодом, Винченсо и Аннунциатой пускали в ручьях кораблики из осенних листьев и старых газет, потом бежали за ними, покуда не начинались густые заросли, и придумывали, кто остался на борту каждого корабля. Иногда они сами себя воображали пассажирами и играли в
нападения пиратов.
Эдмунд не соизволил объяснить, почему представил Лавинию именно так, и она, поколебавшись, решила не спрашивать. Вряд ли стоило воспринимать его слова иначе, чем как глупую и неуместную шутку. Но молчать было слишком неловко.
Почему твой отец называет Фрэнка приживалом?
Эдмунд пожал плечами.
Он живет у нас из милости. Это сын какого-то папиного заместителя или бухгалтера. Когда тот умер, Фрэнк остался сиротой, вот отец и оформил опекунство. Сам он никак этого не объяснял. Мать говорила, мне нужен товарищ по играм, но таких у меня всегда было достаточно. А какой товарищ из Фрэнка? Заурядный книжный червь, не чувствующий вкуса к жизни, к тому же завистливый.
Никогда бы не подумала, честно призналась Лавиния.
Ну, мне лучше знать. Ты, как многие женщины, слишком жалостлива. А вообще давай-ка сменим тему, пока я не начал ревновать.
Споры за обедом
Соскучился ли по ней дядя Джонатан... Лавиния никогда не задумывалась, как он относится к ней. Он был к ней приветлив, охотно принимал у себя, расспрашивал об отце и всей семье, делал отличные подарки, одновременно красивые и полезные, на Рождество и в честь дня ее рождения. Но по душам они не говорили, и даже когда сама Лавиния пыталась обсудить с ним поведение Эдриана и то, что может помирить дядю Джонатана с сыном, у него всякий раз находились срочные дела. Может быть, он и вправду был занят, а может, убежден, что она не скажет ничего умного. Так или иначе, после нескольких неудачных попыток Лавиния поняла, что докучать дяде не стоит.
Сегодня он смог все же уделить время, но скорее не ей, а сыну, хотя тот демонстративно обращался к кому угодно, но не к отцу. Остальные в семье будто сговорились не
замечать этого, обсуждая сначала новых поклонников Фиби, потом дело дошло и до Эдмунда. Лавиния почувствовала неловкость: следовало, наверное, рассказать, что она уже была у него в доме и познакомилась с его семьей, но стоило ли все же придавать значение его поступку? И все-таки она пересилила себя:
Недавно я была у него в доме. Эдмунд познакомил меня с отцом, матерью и... друзьями.
Фиби натянуто улыбнулась, и от этого кольнуло сердце: неужели умница-кузина все же не могла смириться, что Эдмунд достался не ей? Тетя Мэри выглядела скорее огорченной. Зато у Эдриана загорелись глаза, кажется, ему не терпелось расспросить ее подробнее, ну а дядя не скрывал своего удовлетворения.
Вы отличная пара, прекрасно подходите друг другу. Не упусти свой шанс, дорогая.
Лавиния чуть сжала вилку. В уютной столовой, обставленной со свойственным тете Мэри изящным и неброским вкусом, вдруг потянуло осенним холодом, точно распахнули окна на улицу, в дождливый, пасмурный день.
"Прекрасная пара!" Вот кого видели в ней с Эдмундом окружающие по крайней мере, их семьи. Оба они были полукровками во многих смыслах, одного возраста, одного примерно положения разумеется, они должны были пожениться, и неважно, насколько они подходили друг другу на самом деле. Лавиния надеялась, сам Эдмунд хотя бы не считал так же. "Но даже если считает и он... У меня тоже есть свое мнение". Oна понимала, что сможет выйти замуж, только если будет уверена в человеке и своих чувствах к нему. В Эдмунде она почему-то до сих пор уверена не была.
Между прочим, Лавиния, если твоему редактору интересен процесс над Бэзилом Смитом, могу устроить тебе пропуск, заметил дядя, явно желая сменить тему. Первое заседание через неделю.
Бэзил Смит, студент, был арестован как соучастник покушения на управляющего Корлингским вагонным заводом. С самим покушением была темная история: ходили слухи, что оно на деле было провокацией управляющего и владельца завода, которые надеялись упрятать в тюрьму тех, кто помогает рабочим отстаивать права.
Спасибо, я спрошу, Лавиния опустила ресницы. Она понимала, что ее редактор шанс не упустит, но самой ей было крайне неловко добывать материал через родственников. Тем более, если процесс будет вести дядя Джонатан, Лавиния не решится осветить его... с достаточной честностью.