Так еще проще побеждать. Жрецы росы удвоили натиск, еще чуть-чуть, и!
Внезапно он остановился, прикрыл глаза, опустил уголки губ и продолжил уже совсем другим тоном:
Я швырял росу в лица, не задумываясь, не испытывая мук совести. Что вода? Она стекает и все. Никакого вреда от силы, данной благодатным Эаллой, одна польза. А если оттого противник проморгает удар кулака это уже не божья забота. Но я дерзнул зайти дальше. Плеснул в жрицу водой и задержал влагу чуть дольше, не давая стечь сразу.
Он снова замолк, тяжело задышал и сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
Я смотрел на её лицо под тонким слоем воды, на выпученные глаза с красной сеткой сосудов, на пряди мокрых волос. Она скребла пальцами по коже, но никак не могла вдохнуть, и слабела, слабела. Она сейчас утонет, понял я. Я топлю эту женщину своими руками. Силой Эаллы-росы, самого мирного и доброго бога! Я ужаснулся и отозвал влагу. Жрица упала на колени и долго кашляла, никак не могла отдышаться. А я стоял и думал: с чего это я взял, что чем-то лучше них? Они-то, конечно, сволочи и гады, но неужто я должен им уподобиться? Я ощутил себя ужасно, непростительно, чудовищно трезвым и остановил своих. Мы развернулись и ушли. Как куда? Конечно, пить!
Он бормотнул ещё что-то неразборчивое и пошатнулся. Один из стоявших рядом придержал его за плечо.
Пошли пить, значит. Тут недалеко такой славный кабачок есть. Там не спросят, трезв ты или пьян и где бывал до этого, а просто нальют добавки. Ты думаешь я пьянь и убийца, он стукнул себя кулаком в грудь, думаешь, ведь так? И ты прав. Но ты посмотри на меня ещё раз, истинник, посмотри. Вот сюда смотри, не отворачивайся!
Он придвинулся ближе и ткнул пальцем себе в щёку. Волдырь лопнул, из него потекла желтовато-кровянистая жижа. Игнасий сглотнул, подавляя тошноту, и отвел глаза.
И вот сюда погляди, глава Росы захватил в горсть свой широкий рукав с вышивкой в виде серебряных капель и потряс кулаком, и скажи, кто из нас был прав-то? Я справедливо требовал с них расплаты? Или на самом деле это я мразь, а они невинные мышки?
Игнасий тёр переносицу и молчал. Что он мог ответить? Благодаря рассказу Юржина было ясно: из-под изнанки этих событий, как и из-под прочих в этот день, проглядывают лиловые мантии пророков. Глава храма Росы жертва интриг. Но жертва злая, недалëкая и кусачая, готовая вцепиться в любого, на кого укажут как на врага. Сочувствия такие не вызывают. Он ведь действительно, а не понарошку был готов пытать и топить людей, а остановился лишь чудом.
Как хорошо было раньше, когда на истину и ложь указывала божественная сила. Можно было не гадать мучительно, что правильно, а что нет и не подбирать слова. Стоило потянуться к Всебесцветному Яэ внутри себя и решение приходило само собой. Что же теперь? Пустота.
Глава Росы истолковал молчание Игнасия по-своему.
Все-таки ты думаешь, я гад, да? Вот что тебе говорит твой бог? Все они заодно. Молчишь? Ну и молчи, как знаешь.
Глава Росы сплюнул и отвернулся. Окружившие их кольцом громилы расступились, освобождая путь. Мучительный разговор был окончен. Игнасий кивнул на прощание и шагнул прочь.
А, и ещё, повернулся обратно глава Росы, знаешь, коробка с искрами так и осталась у меня. Сам не знаю, зачем я взял ее с собой. Мальда, дай сюда.
Бесшумно возникшая рядом женщина почтительно протянула главе небольшую коробочку. Даже в тусклом свете фонаря угадывалась резьба, густо покрывающая её бока. Игнасий прислушался. Что-то тихо шуршало. То ли искры внутри шкатулки, то ли многослойные одеяния жрецов росы.
Хороша, да? И опасна, как сто скорпионов. И что с ней делать теперь, непонятно. Скажешь, этим вернуть? Что я дурак? Чтоб они её снова на меня напустили? Ха! А хочешь, тебе отдам? Ты ж справедливый, да? И истину видишь! Вот и поступишь с ней по справедливости.
Глава Росы попытался сунуть шкатулку Игнасию в руки. Это был уже перебор. Ему только чужих святынь сегодня не хватало!
Сберегите у себя, сухо ответил он, а утром отнесите в храм ветра. Они хранители города, вот и решат, как надо.
Ну нет! Знаю я их! Они все заодно! Ай, да пропади она пропадом!
Глава Росы размахнулся и зашвырнул шкатулку в сторону. Послышался хруст и мягкий удар, как будто коробка сломала стебель растения и приземлилась на взрыхленный клочок земли. Игнасий не стал смотреть, куда именно она упала. Это было не его дело. С него довольно проволочек и пьяного трëпа. Он молча развернулся и зашагал прочь. Плевать на вежливость!
Свой долг перед богом и городом он исполнил сполна.
Никто не пытался его задержать.
Город замер и ждал беды. Жрецам ветра, хранителя Йарахонга грозила опасность, и будет худо, если она застанет их врасплох. Их беда накроет весь город. Возможно, если Игнасий поторопится, он ещё успеет их предупредить.
Лишь пару минут спустя Игнасий осознал неправильность происходящего. Если шкатулка Искр все-таки цела, богиня должна была ее ощутить и потребовать вернуть. Если же коробочка была подделкой Кто из богов решился ее сотворить?
Идти, спешить, думать о простых и понятных делах было гораздо проще, чем пытаться понять, чем таким непостижимым заняты благие всемогущие существа, что им не хватает времени взглянуть на улицы Йарахонга и вернуть на них мир.