Глаза Матиаса снова наполнились слезами.
Печален твой рассказ, мальчик мой. Я разделяю твою скорбь. И то ужасно, что ты потерял отца, будучи совсем юным, и то, что столь великий и мудрый человек так рано покинул нас, исполняя свой долг, а бесценные знания его теперь навеки утрачены.
Не утрачены, владыка Арантир! Не совсем лицо отрока моего вдруг посветлело. Я собрал, что смог, все, что осталось после отца, сохранил, а что он не успел записать, то сам записал по памяти, ведь я часто был рядом с ним... По воле матушки я привез эту тетрадь сюда, в Нар-Эриш, и господин ректор согласился по ее просьбе посмотреть собранное. И предложил мне остаться и учиться
Вот оно что.
Но я подумал, владыка Арантир Матиас снова всхлипнул. Верно, и правда я ни на что не гожусь, ничего у меня не выйдет. Все здесь сильные Сильные, жестокие, ничего не боятся. Я здесь лишний, сир, и мне все время напоминают об этом, в голосе его послышались обида и гордость. Лучше уж я сам уйду, не дожидаясь, пока меня изгонят с позором на глазах у всех
Это верно, с напускным сочувствием произнес я. Жаль, конечно, но раз уж ты так решил, значит, решил. И в самом деле, зачем бороться и испытывать боль
Мальчик смотрел на меня с удивлением, не понимая, к чему я клоню.
В любом случае уже слишком поздно, юноша, ступай выспись. Завтра с утра зайдешь ко мне м-м попрощаться, и я желаю, чтобы ты явился в мои покои с достоинством, присущим слуге Асхи, а не как тоскующее привидение.
Благодарю вас, владыка Арантир Простите, что отнял у вас время И за кинжалы тоже спасибо, сир.
Про кинжалы забудь, а что до времени... Я сам призвал тебя сюда, не забывай. Скорее уж мне виниться за отнятый у тебя сон. Беги, еще успеешь вздремнуть, если перестанешь глодать себя.
Юнец мой неловко поклонился и, вздохнув, побрел прочь. Я же, поднявшись, перед уходом взглянул еще раз на ночное небо и возблагодарил создательницу и покровительницу свою. Теперь я знал, что делать.
За чашей
Отчего вы так тревожитесь, госпожа Геральда? Даже если ваши подозрения справедливы, уж кто-кто, а владыка наш сумеет за себя постоять.
Да очевидно это, друг мой Но представляешь ли ты, сколько у него недругов?! Греховодники, невежды, завистники, обиженные судьбой, пожираемые неутолимой жаждой власти и славы, понимающие, что никогда им не стать такими, как он, и тем не менее алчущие почестей!
Желающие, чтобы им кланялись и их самих называли избранными! Уж ничего им, кажется, не надо, ни богатства, ни изобильной трапезы, ни вина, ни плотских утех, ни роскоши, жили бы в спокойствии, совершенствовали дух свой да восхваляли Асху нет, всё никак не уймутся! Шипят за спиной, ненавидят тихо; внешне покорные, того гляди нож ему в спину воткнут Даже в наших стенах, где, казалось бы, он под защитой, не все мне нравится. Не раз уже замечала: то распоряжение его не исполнят, если не проследить, то поступят словно назло, то сплетни разносят, и концов не сыщешь! Все кланяются, все отпираются: что вы, матушка, что вы, это не я! Не только он лжи не переносит, я тоже не терплю сего, а лжецов у нас, видно, расплодилось немало. Если только доберусь я до того, от кого все это исходит, верь моему слову, Антар: растяну на цепях и всю кровь выпущу по капле! Пусть, подыхая, раскаивается, грязная тварь
Не волнуйтесь, милая госпожа Геральда. Если у вас будут подозрения, лишь укажите, за кем проследить, и я прослежу.
Да если бы были Давно бы допросила сама и заставила перед смертью лежать у него в ногах да молить о прощении. Боятся! Все шито-крыто, все исподтишка О владыка мой, владыка!
Прошу вас, госпожа Геральда
Благодарю тебя, ты, как всегда, галантен. По мне, лучше этого, простого и священного, нет ничего, никакие новые зелья не могу я пить, как подумаю, из чего они, фу, гадость!
Зато у них есть интересные свойства! Да и избыточной зелени глаз избежать позволяют
Подумаешь! Зелень им не угодила. Молодитесь вы всё да красуетесь перед кем, для чего? Что вам, смотрины да сговоры предстоят? А служить и учить с любыми глазами можно, да и вовсе без них тоже. Ересь это все, не в обиду будь сказано владыке и прочим нашим ученым Ох, как вспомню о нем, так опять в душе поднимается дурное чувство, да чем дальше, тем сильнее! Еще и пророчество это проклятое Знаю я его, кинется очертя голову выполнять долг свой, все возьмет на себя, как обычно. Благородство когда-нибудь погубит его! Сегодня щенка этого стал защищать Кстати, зачем ты принял его? На что нам такое ничтожество? Кого мы сможем из него сделать?
Не такое уж ничтожество, дорогая Геральда. Многое в свои годы знает и запомнил
Так что с того?! Прибьют его, точно крысу, в первом же поединке, и какой толк тогда будет от его знаний? Отправил бы ты его домой, пусть бы подрос для начала! Дохляк.
Ну, ну, мать Геральда
Не многовато ли тебе будет, дружок? Смотри не оживи внезапно, мне и так за Зару боязно из-за живых мужей наших.
В самый раз, госпожа. А вам?
Да я бы уж лучше у себя. Для меня сие священный ритуал
Свои люди, мать Геральда.
Свои Ох, ладно, причащусь при тебе. Новенькие разные, кто огорчает, кто радует. Зару я заберу себе, старается она, самой Асхой создана для боя. Аиш и Хокан-младший ничего, толковые, воля есть, глаз острый, рука твердая А с мальчишкой не знаю, что и делать. Ведь второй раз такое! И в третий будет то же самое. Куда мне девать его, как учить?! Будь я прежней, разболелась бы голова моя