У моих родителей прямо в саду есть отличный гостевой домик, словно ученый попугай продолжил Бобби, отхлебывая еще чаю и вытягивая свои длинные ноги поближе к каминной решетке, к жарко пылающему огню. Всего три комнаты, но там чисто, тепло и уютно. В палисадничке под окнами прекрасные розы, ну, вы понимаете... розовые желтые, красные... мисс Алисе понравится. Она могла бы проводить много времени в саду, на свежем воздухе, обедать в тени деревьев. Старый Чарли помогал бы вам, Барбарелла убиралась бы и готовила обед... ну, вы понимаете. Конечно, там не будет вашей лаборатории и интересной работы, но это ненадолго ведь, всего лишь на лето. Бедное дитя... ей нужен покой и родительская любовь как никогда, ну, вы понимаете...
Док с радостью принял приглашение; заскучавшая в четырех стенах Алиса, даже похудевшая и побледневшая то ли от перенесенного жара, то ли от противных микстур, прописанных ей зловредным врачом, тоже с радостью дала свое согласие на переезд.
Единственное, о чем она спросила, прежде чем дать утвердительный ответ, было:
А крысобака? Она... жива?
Бобби, с волнением ожидавший вердикта больной, от неожиданности опешил. Он совсем не этого вопроса ждал и боялся, а потому некоторое время с трудом соображал, о чем, собственно, идет речь.
А! с явным облегчение воскликнул он, наконец, сообразив. Крыса! Да, конечно, что же ей сделается! Тоби по очереди бывает в обоих, гхм, телах. Он их кормит и отлично о них заботится. Только крыса стала невероятно толстой. Она очень любит поесть.
Алиса просияла и тотчас дала свое согласие на переезд и Бобби вздохнул с явным облегчением.
Переезд удался на славу; к прибытию дока с дочерью камин в их новом месте был истоплен, воздух во всех трех комнатах сухой и теплый, постели готовы, путников ожидал вкусный ужин и горячая вода умыться с дороги. Хозяева гостеприимного дома не стали докучать гостям долгим присутствием. Они лишь встретили их и произнесли несколько слов приветствия, а также выразили убежденность, что пребывание у них пойдет мисс на пользу, и тотчас откланялись, предоставив доку и Алисе возможность спокойно и без стеснения расположиться.
Бобби нисколько не преувеличил, говоря о красоте отведенного им уголка сада. По чистейшей случайности землеройная машина не добралась сюда и не перерыла все грядки, не полила их щедро ядовитым
маслом. А потому сад был просто чудесен. В окно комнаты Алисы на самом деле заглядывали великолепные алые розы, закат окрашивал стены, обтянутые шелковыми обоями в меленький цветочек, в чудесный розовый цвет, под крышей ворковали голуби, тихонько цокая коготками по карнизам и шумно плеская крыльями.
Чудесно! Алиса впервые за время своей болезни засмеялась от души и захлопала в ладоши. Она очень устала и была бледна, и добрая Барбарелла помогла ей раздеться и улечься в постель.
Вдруг Алисе показалось, что какой-то тяжелый, отчаянно шевелящийся груз стаскивает с нее одеяло, карабкаясь по ткани вверх, и Барбарелла, подтыкающая одеяло, нахмурилась и громко воскликнула:
А ну, брысь отсюда, негодник!
Но ее окрик помог мало.
Смешно морща подвижный нос, шмыгая подвижным рыльцем, на постель Алисы залезла невероятных размеров толстая крыса в знакомом, правда теперь порядком потрепанном и грязном ошейнике.
Ой, это же крысобака! воскликнула девочка и уселась, протягивая руки к зверьку. Иди сюда! Тоби, Тоби!
Точно, мисс, подтвердила Барбарелла. То, как спокойно она отнеслась к появлению зверька говорило, что служанка уже привыкла к странному питомцу молодого хозяина. Снова убежал из лаборатории. Сладу с ним нет, такое хитрое существо!
Крысобака, радостно взвизгнув, колотя хвостом, прыгнула на протянутые к ней ладони и принялась бесноваться, то облизывая все, что касалась ее тельца, включая постельное белье и одежду Алисы, то вдруг опрокидываясь кверху лапами, чтобы полнее выказать свою любовь и восторг.
Можно, он побудет у меня? спросила Алиса, прижимая крысу к себе.
Не знаю, мисс, ответила служанка. Я пойду, скажу мистеру Доуэлю, что Тоби здесь, у вас. Вероятно, он разрешит.
И она ушла, прикрыв окна, чтобы Алиса не замерзла от ставшего слишком свежим и сырым вечернего воздуха.
Казалось, что в этом райском уголке, в этом медвяном воздухе, напитанном ароматом роз и цветущих деревьев, здоровье Алисы поправится быстрее, чем в четырех стенах пыльного старого дома, пахнущего железом и горячим машинным паром, и этой истории наступит счастливый и добрый конец, но нет.
Через пару дней после переезда у Алисы вновь начался жар, сильнее прежнего, она металась на кровати, задыхаясь, и док вынужден был ночью ехать в город за врачом. Доставил он эскулапа на своей машине та шумела тревожно, быстрыми толчками выбрасывая из своих недр клубы пара, словно запыхавшись от быстрого бега.
Врач, порядком обалдевший от скорого путешествия, с перепачканным сажей лицом, с белыми смешными кругами вокруг глаз, чертыхался и гремел саквояжем, наполненным склянками.
Прежде чем идти к больной, он долго умывался, оттирая с толстых дряблых щек сажу и копоть, перепачкав три полотенца, поданных терпеливой и невозмутимой Барбареллой.