Он обнял дочь за плечи, отстраняя Алису от стеклянной клетки и аккуратно прикрыв крышку над крысой. Шумный Бобби, почувствовав смену настроения, тоже умолк, его глаз почему-то начал бешено вращаться, и вечный студент поспешил выпроводить радостного Тоби вон из подвала.
Но Алиса осталась тиха и печальна. Пожалуй, впервые она задумалась над обратной стороной этой забавной игры науки, и та предъявила счет за весело проведенное время. Милый зверек в нарядной одежке оказался мертвой, наполовину механической куклой, которую нужно время от времени заводить.
Это крысобака, упрямо ответила она, топнув ножкой. И она мертва. У Бобби никогда не получается ничего сделать, не сломав чего-нибудь.
4
Виновато ли в том было сильнейшее потрясение, которое испытала юная леди, познакомившись с крысобакой и поняв истинную природу возможности ее существования, то ли роса в ночь путешествия оказалась слишком холодна, но, так или иначе, а Алиса слегла уже на следующий день после возвращения из гостеприимного дома Бобби, и док срочно позвал врача.
Болезнь была так остра и сильна, что Алиса металась в жару и в бреду, никого не узнавая, и док, холодея, с ужасом ждал вердикта эскулапа, как приговоренные ждут своего смертного часа. Он страшился услышать знакомое безжалостное слово "чахотка", оно словно витало в воздухе, не давая ему покоя, его, казалось, бубнили покрытые от пыли чехлами кресла и пищали полупустые чайные чашки с остывшим недопитым чаем, и док не вынес этой пытки, сам выпалил его в лицо врача, выходящего из комнаты больной.
Врач, невысокий, круглый как та самая луна в небе, поправил на носу очки и отер лоб, с которого градом катился пот. Его полнота определенно создавала ему некоторые неудобства, он с трудом передвигался, пыхтя как паровоз, особенно если дело касалось лестниц, и все время ужасно потел.
Услышав страшное предположение дока Брауна, глядевшего в лицо врачевателя полными ужаса глазами, эскулап тотчас замотал круглой головой, которая, казалось, была налеплена на толстое тело просто так, безо всякой шеи:
Нет, о, нет, что вы! Обычная простуда, клянусь вам! Довольно сильная, конечно, как будто мисс сильно вымокла под дождем, а потом еще и провела в таком виде некоторое время на сильном ветре, док Браун при этих словах сильно покраснел и прикусил язык, тщательно пряча взгляд от пытливых глаз врача. И вам, сэр, надлежит хорошенько исполнить свой отцовский долг, если вы желаете, чтобы ваша дочь поправилась!
Тут док совершенно стушевался под строгим немигающим взглядом и с поспешностью закивал головой, что-то бормоча себе под нос. Слухи о его образе жизни глубоко просочились в лондонское общество, и врач точно знал, о чем говорит.
Никаких прогулок с ветерком! высоким визгливым голосом выкрикнул он, грозя доку толстеньким коротким пальцем. Никаких молотков и масленок! Полный покой, свежий воздух и абсолютное соблюдение всех моих рекомендаций! И только тогда... Мисс Браун очень ослаблена. Чем вы думали, таская повсюду ребенка с собой?! Никакие забавы не заменят чашки густого бульона и стакана горячего молока на
ночь!
Док согласно кивал, потупив взор.
Ладно, врач, раскрасневшийся от праведного гнева и усилий, которые он приложил, чтобы его речь прозвучала грозно и внушительно, замолчал и сложенным вчетверо платком промокнул покрытый мелкими бисеринками пота лоб. Будьте паинькой, хорошо? И мисс Алиса поправится.
С тем и отбыл.
А док Браун остался наедине с больной дочкой и своими невеселыми мыслями.
О, как теперь он клял себя за легкомыслие! Поднося дочери горячее питье, заботливо поправляя одеяло на ее озябших ножках, он сто раз клялся себе, что более никогда не посадит ее за рычаг машины одетой не как положено только в теплом пальто! Да и вообще, он готов отдать все Бобби, лишь бы только Алиса поправилась...
Врач посещал больную строго по установленному им порядку и спрашивал с дока весьма сурово. Он дотошно выспрашивал у Алисы, что она ела, что пила, как провела свой день и во сколько принимала прописанные лекарства. Ответами на свои вопросы врач оставался неизменно доволен, осмотры его говорили о том, что пациентка пошла на поправку, и однажды он, пыхтя и обматывая шею шарфом, заметил провожающему его доку что уже наступает лето, и неплохо было бы вывезти Алису за город, подальше от смога, дыма и шума.
Свежий воздух пойдет ей на пользу, толковал врач. Мисс Браун практически здорова. Только ослаблена перенесенной болезнью. Простая деревенская жизнь будет ей весьма кстати! Только никакой машины, милейший, предупреждая вопрос дока, поспешил сказать врач. Мисс Браун никак нельзя сквозняка! Никак!
И, откланявшись, он ушел.
Док недолго ломал голову, куда же ему отвезти дочь. С этим помог Бобби, приехавший навестить больную и привезший ей большой пакет свежего домашнего печенья подарок от его матушки.
Смею предложить, по своему обыкновению краснея от смущения, промямлил Бобби, когда они с доком уединились в гостиной, перевезти мисс Алису к нам. То есть... ну, вы понимаете...
Было очевидно, что этот широкий щедрый жест он не сам сделал; Бобби либо не додумался бы до такого, либо просто не посмел бы, и его матушка научила его этой блестящей мысли, явив чудеса милосердия и гостеприимства. Сердце она имела доброе, да и всегда крепко помнила о помощи дока Брауна ее непутевому сыну, а потому со своей стороны хотела хоть что-нибудь хорошее для него сделать.