"Все мы приходим, однажды встречаясь в одной точке, и расходимся каждый своим путем. Вечность подарила нам несколько кратких мгновений счастья встречи, мы успели стать друг другу родными, значимыми... На другом конце Вселенной, в другом мире, в теле другого существа, я остаюсь тебе мамой. Потому что однажды мы встретились..."
Поднимаясь ступень за ступенью над болезнью, Алиса в одно мгновение падала вниз, глубоко в красную душную смерть, не в силах дышать из-за колючего песка, которым, казалось, была засыпана ее грудь, и даже плотное прикосновение кожаной маски к ее лицу не заметила. Она
и так задыхалась, а где-то непостижимо далеко ангелы уже пели свои тяжелые хоралы, встречая ее.
"Идем с нами, Алиса!"
Дыши, Алиса!
И она послушно вдохнула, вынырнув из тяжелого пестрого бреда, и кислород внезапно тонкой острой струей, холодной, как колодезная вода, проник в ее хрипящую грудь, расползаясь по веткам бронхов, оживляя поникшие листья деревьев-легких.
Дыши!
Она пила этот странный, но такой вкусный воздух, шипящий и фыркающий паром, напивалась им до прояснения рассудка, до погасших алых углей, до тонкого серого пепла, до утреннего неясного света, льющегося сквозь оконное стекло.
Гасли потревоженные лохматые солнца, тускнели, отодвигались далеко, за взрывающиеся кучевыми облаками туманностей ясные звезды, затихал веселый плеск флажков и мощные вздохи призрачных парусов...
Дыши!
Алиса ухватилась за маску, накрывающую ее лицо. Ее пальцы легли поверх пальцев отца, она привычно нащупала грубый рубец на указательном пальце, покой снизошел на нее. Вдох-выдох... Они были шумные и тяжелые, но наполняющие ее тело жизнью.
Папа, произнесла она ясно и внятно, хоть на ее лице и лежала маска. Мне хорошо, папа. Умирать не страшно, папа.
Над собою, в сером утреннем свете Алиса увидела лицо отца, тонкие морщинки в уголках глаз и глаза, полные слез.
Ты не умрешь, девочка моя! Все будет просто отлично, Алиса, невнятно бормотал док, всхлипывая то ли от радости, то ли от проходящего испуга, а Бобби, неустанно крутя ручку новой машины, над которой они с доком трудились всю ночь, принудительно нагнетал мехами чистый кислород в ее горящую грудь.
6
Пальцы ослабевшей Алисы лежали на чувствительных кнопках, она нажимала на них поочередно, и громоздкая металлическая конструкция, изящно оттопырив мизинец, осторожно брала с маленького столика крохотную фарфоровую полупрозрачную чашечку с укрепляющим питьем и подносила ее к губам Алисы та отнимала от лица маску, делала глоток и вновь возвращала дыхательный аппарат на место.
Закончив с чаепитием, Алиса принималась играть с кошкой огромная железяка, зажав меж пластинчатых пальцев шерстяную нить с привязанной к ней бумажной бабочкой, дразнила котенка, а тот прыгал между мечущихся по расчищенной дорожке солнечных пятен.
Вердикт врача, в очередной раз выдернутого из серой лондонской суеты сюда, в пестрое летнее спокойствие, был неутешителен.
Он долго осматривал пациентку, слушал ее хрипящую грудь, поправлял очки, краснел, крякал от смущения и покачивал головой, но док заставил его сказать прямо, в чем дело.
Вы, милейший, сотворили чудо, да, подслащивая пилюлю, проговорил врач, нервно потирая пухлые ладони и глядя, как странная, полумеханическая Алиса, смеясь, играет с кошкой. Вы спасли мисс Браун этой ночью, это вне всяких сомнений, да-с... Я потрясен силой вашего ума, который смог отсрочить неизбежное, но...
Так что с ней такое?! в нетерпении воскликнул док, горячась. Он уже не боялся; самый страшный по его разумению диагноз чахотка, был невозможен, а все остальное, по его разумению, было не так опасно.
Боюсь, дорогой, что мисс ослабла сердцем, печально ответил врач наконец, снимая очки. Он всегда так делал чтобы не видеть потрясения и ужаса на лицах родных, которым он говорит неутешительные новости. Ее сердце отказывается работать как нужно. Ваш аппарат, конечно, помогает ему, он помогает дышать, но...
Врач замолк, опустив глаза, и док сурово засопел, нервно стискивая пальцы.
Что это значит? звонко и сухо спросил он. Сколько нам осталось?
И осекся.
Этот вопрос он уже задавал, и тот прозвучал страшно и мертвенно знакомо.
Врач пожал плечами, пряча близорукие глаза от огненного взгляда дока.
Одному Господу Богу известно, ответил он печально. То есть, конечно, мисс больна, тяжело больна, поспешил объяснить врач, но она может протянуть как год, так еще и много лет. При вашей смекалке, с вашими чудо-аппаратами, помогающими ей жить...
И он замолк. Неоконченная фраза уныло повисла в воздухе и док не вынес.
Помогающими ей жить?! горько воскликнул он. По-вашему, это жизнь?! он ткнул пальцем в сторону Алисы, играющей с котенком.
Она не может бегать, она не может играть... ни танцевать, ни посещать публичные увеселения... В таком состоянии, черт вас подери, она не сможет даже выйти замуж, если ей вдруг это взбредет в голову!
А что вы от меня хотите, взвился врач, вдруг побледнев от гнева, нацепив на нос очки и уставившись в раскрасневшееся от злости лицо дока. На все воля Божья, а нам остается только молиться, верить и ждать! И прикладывать все усилия, чтобы...