Последнее слово было настолько неподходящим и гадким, что Гермиона едва снова не разрыдалась. Однако вновь подступившие слезы пришлось проглотить она больше не должна показывать Малфою своей слабости! Она с ненавистью посмотрела на стоящего перед ней человека, всеми силами желая ему подохнуть поскорее.
Почему вы не убили меня, когда обнаружили?
Я смотрю, у вас нездоровая тяга к смерти, мисс Грейнджер, язвительно парировал Малфой.
Он просто насмехается над ней! Да как он смеет?! Как может он вести себя так, когда её друзья
Даже в мыслях возвращаться к этому не было сил. Искалеченное сознание против воли своей хозяйки уже выстраивало внутри неё стену из прочного, как гранит, отрицания.
Отвечайте! выкрикнула она, уже не пытаясь вытравить истеричные нотки из своего голоса.
Лицо Люциуса Малфоя на миг скривилось, выражая недоумение, однако
почти сразу приняло жесткое и отталкивающее выражение. В два шага преодолев расстояние, бывшее между ним и Гермионой, он почти вплотную приблизил свое лицо к её.
Если ещё раз я услышу в вашем голосе эти приказные нотки, обращенные в мой адрес, я заставлю вас горько пожалеть о том, что вы остались в живых!
Гермиона отстранилась, морщась от горьковатого запаха табака, исходящего от Малфоя. Ей хотелось придушить его, но вместе с тем стало невыносимо страшно. В его глазах была ярость, в глубине этих глаз блеснуло что-то такое, что не давало повода усомниться: этот человек говорит правду. И он действительно может заставить её страдать. Хотя Гермионе сложно было представить, что она сможет страдать сильнее, чем в данный момент.
Малфой еще пару секунд прожигал в лице Гермионы дыры, затем наконец-то отстранился. Ярость, скрытая на дне его глаз, снова была надежно замаскирована под надменным безразличием.
Когда все успокоились, и Темный Лорд с Беллой наконец-то покинули мой дом, с нескрываемым раздражением, направленным на упомянутых людей, произнес Люциус, я обнаружил вас, всё ещё пребывающую в спасительном обмороке. Поразмыслив, я решил, что вы можете мне кое в чем пригодиться, поэтому я приказал домовикам перенести вас в спальню и избавиться от вашего уродливого магловского облачения.
Гермиону накрыло внезапное секундное облегчение: по крайней мере, её раздевал не этот ужасный человек, а несчастные домовики. Малфой, кажется, заметил, как она выдохнула.
Вы, похоже, уже успели нарисовать себе парочку картин с тем, как кто-то измывается над вашим телом, пока вы без сознания?
Гермиона передернула плечами: у неё почти не было времени и сил на подобные мысли. Равно как и желания оправдываться сейчас перед Малфоем.
Не волнуйтесь, вкрадчиво произнес он, неприятно ухмыляясь, я не из тех, кто способен воспользоваться чужой беспомощностью.
Гермионе захотелось расхохотаться Малфою в лицо, обозвать его жалким трусом и лицемером, припомнить ему то, как он подкинул дневник Тома Реддла маленькой беззащитной Джинни Уизли, но вместо этого она лишь упрямо сжала губы, чтобы в очередной раз не разрыдаться у него на глазах.
Ненадолго в комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в камине. Этот звук немного успокаивал Гермиону, временно заполняя образовавшуюся внутри неё пустоту. Она невидящим взглядом уставилась на огонь, мысленно отгораживаясь от всего, что сейчас происходило вокруг. Как будто издалека до неё донесся ненавистный голос, который на этот раз звучал подчеркнуто деловито:
Сейчас вы можете немного отдохнуть и поупиваться своим несчастьем и жалостью к себе, но с завтрашнего дня вы будете делать то, что я потребую.
Смысл его слов едва коснулся сознания Гермионы, проскользнув мимо. До неё дошло только одно: сейчас он оставит её в покое. Когда тяжелая дверь закрылась за Малфоем, она по-прежнему сидела в оцепенении и не моргая смотрела в огонь. Он необъяснимым образом приковывал к себе внимание, вызывал желание протянуть руку и спалить себя дотла. Лишь через пару минут до Гермионы дошло, что она снова одна в комнате. Мысль о том, что нужно что-то делать, трепыхнулась было на краю сознания, но тут же затихла. Вместо этого Гермиона забралась под жесткое покрывало на постели и моментально провалилась в сон.
Глава 3
Гермиона огляделась. В комнате уже не было так темно, в ней стоял мягкий удушливый полумрак. Свет едва просачивался сквозь тяжелые наглухо задернутые портьеры. Пошатываясь от головокружения, она приблизилась и осторожно заглянула за одну из штор. Она и не надеялась обнаружить за ней обычное окно, а за ним серый пасмурный день! Отдернув портьеру, Гермиона уставилась сквозь мутное стекло на ухоженный сад, в глубине которого виднелся водоем. Прикинув расстояние до земли, она решила, что находится на третьем этаже. Попыталась открыть створку, чтобы впустить немного свежего воздуха: окно ожидаемо не поддалось. В сердцах стукнув по стеклу кулаком, она тут же отдернула руку: ребро ладони пронзило острой болью, на коже моментально появился уродливый красный ожог.
Гермиона зашипела, прижав поврежденную руку к груди, и сползла на пол. Легкие отказывались принимать спёртый воздух комнаты, пришлось