Я помогу вам, мисс, пискнул Крипси, возьмите мою руку.
Гермиона послушно сжала маленькую ладошку. В последнюю секунду она вспомнила о мази и успела схватить склянку прежде, чем магия домовика утащила её из подвала.
Глава 8
Так мерзко. Так невыносимо стыдно. Унизительно до тошноты.
Стоило Крипси доставить её в комнату, как Гермиону тут же вырвало скудным обедом. И виной тому, само собой, была не только жуткая аппарация. Домовик магией убрал неприятную лужицу, помог ей подняться, добрести до кровати и благополучно ретировался. А она осталась одна, обдуваемая холодным ветром из окна.
Прошло черт знает сколько времени, прежде чем Гермиона смогла скинуть оцепенение и забраться под одеяло. Всё тело ломило, а саднящая боль между ног просто сводила с ума. Вспомнив о баночке с мазью, Гермиона нехотя выбралась из постели и нашарила пузырёк на полу. Помедлив, зачерпнула густую пахучую мазь. Спустя еще несколько секунд, кривясь от боли и отвращения, запустила пальцы во влагалище. Физически стало легче почти сразу. А вот на душе было всё так же гадко. Вдобавок её наконец-то настигли слёзы. Они начали душить, драть горло, нестерпимо щипать глаза. Гермиона потянула на себя одеяло и с силой прижала его к лицу, стараясь унять подступающие рыдания.
Немного успокоившись, она отдышалась и уставилась в потолок. Теперь вместо истерики внутри закипала ненависть. Она ненавидела Люциуса Малфоя. Так сильно, как только это было возможно. Гермиона никогда не замечала в себе садистских наклонностей, но в тот момент в голове закрутились мысли о том, что она хочет сделать с мерзким ублюдком, растоптавшим её. Отнявшим её друзей, её свободу, а теперь ещё и невинность. С каким удовольствием она посмотрела бы на него, корчащегося в муках у её ног! Он не отделался бы Круциатусом Гермиона заставила бы этого сукиного сына отрубить себе пальцы, которыми он посмел касаться её!
В этот момент в мыслях возник Драко.
Гермиона судорожно вздохнула и попыталась перекинуть свою ненависть на младшего Малфоя, но что-то мешало ей. Он явно не был в восторге от того, что делал. И он попросил дать ей вторую порцию успокоительного зелья. И он отказался Ох, он отказался насиловать её на глазах у Люциуса!
Гермиона почувствовала, как защекотало в носу: ей снова хотелось плакать, только на этот раз не от бессильной злости, а потому, что Стоп! Она что, растрогана поведением Драко Малфоя? Гермиона шумно втянула обжигающе-холодный воздух, прогоняя лёгкое пощипывание. Да, он не радовался так, как его папаша-маньяк, но разве он не делал всё, что Люциус приказывал? Разве он не касался её, разве не пытался засунуть в неё свои паршивые пальцы?!
Гермиону передёрнуло, однако она с мрачным удовлетворением отметила, что её накрывает запоздалая неприязнь к хорьку. Нет, она не позволит минутной слабости взять над ней верх! И уж точно она не позволит себе испытывать хоть какую-то симпатию к мерзкому отродью, Драко Малфою. Возможно, он вёл себя так лишь потому, что был смущён присутствием своего отца. Кто знает, если бы они были одни
Внезапная мысль вонзилась в мозг отравленным дротиком: это скоро случится! Возможно, уже завтра. Люциус приказал Драко ходить к ней через день разве посмеет этот папенькин сынок ослушаться? Гермиона рывком поднялась и начала озираться. Словно ждала, что в комнате неожиданно появится то, что поможет ей избежать
секса с Драко Малфоем. Дура. Пришлось снова лечь, натягивая на себя одеяло. От нехватки сна уже начала болеть голова: в неё словно залили цемент. Гермиона глянула в сторону окна. За ним было чуть светлее, чем в комнате. Похоже, стояла глубокая ночь точно она сказать не могла, давно потеряв счёт времени. Челюсть свело от зевка: кажется, сон всё-таки добрался до неё. Однако Гермиона держалась из последних сил, желая оттянуть приближение утра. Будто отсрочка в виде нескольких часов бесполезной борьбы со сном смогут изменить безысходность положения, в котором она оказалась.
Несколько раз отяжелевшие веки опускались, однако Гермиона упрямо поднимала их и продолжала пялиться в темноту. Кажется, её мозгу всё же удалось уснуть: в нём больше не ворочались неприятные мысли о том, что произошло или должно было произойти. Каждый новый зевок был шире и болезненнее предыдущего, глаза невозможно слезились, но Гермиона с остервенением цеплялась за реальность. Уже на грани отключки она подумала, что, наверное, стоило бы встать и походить, но под одеялом было так уютно, а её тело так устало
Первое, что она увидела, открыв глаза, это солнечный зайчик, гуляющий по стене. Лениво проследив за ним взглядом, Гермиона поняла, что его источником была одна из створок трюмо. Повинуясь неясному порыву, она скинула с себя одеяло, медленно подошла к зеркалу и уставилась на своё отражение. В лице мало что изменилось с тех пор, как она видела его в последний раз. Может, круги под глазами стали чуть темнее, но это могло быть и результатом особого освещения. В любом случае, Гермиону больше волновало тело. Слишком худое. С выпирающими рёбрами, на которых проступили тёмные пятна от пальцев Малфоя. Какого из них Гермиона не помнила. Ещё один аккуратный синяк красовался на скуле. Несколько неодинаковых кровоподтёков обнаружились на шее и на внутренней поверхности бёдер. Но в целом Она была прежней.