Посмотрю, как дела у Кикимера, объявляю я и выскакиваю за дверь.
Спускаюсь на кухню, как всегда, споткнувшись на лесенке. Но смотреть ни на что не хочется. Я сажусь с краю за стол, превращённый домовиком в поле боевых действий для муки и скалок, и опускаю голову на руки. Слёз нет реву я, как положено, по ночам в подушку. А сейчас на меня находит отупение.
Миссис Поттер не устраивает работа Кикимера? Кикимер готов всё переделать, оскорбленно произносит эльф, материализовавшись рядом с ложкой в одной руке и тёркой в другой.
После долгого ворчания он всё-таки соорудил праздничный ужин из тридцати блюд. Не переставая ворчать.
Что ты, Кикимер! Ты золото. Или серебро. Если тебе так приятнее, отвечаю я устало.
Тогда почему миссис Поттер пришла наблюдать за работой Кикимера? осведомляется он своим каркающим голосом.
Так. Выгоняют.
Я хотела сказать, Кикимер, что хватит готовить. Иди отдохни и переоденься. Мы сами всё расставим и помоем посуду, говорю я миролюбиво.
Тем более что обеденный стол ещё завален коробками. И стулья тоже. Я никудышная хозяйка. Не чета Вальбурге Блэк. Вот и домовик глядит на меня с острым неодобрением ничего-то я не понимаю!
Кикимер никому не отдаст свою работу. Он вовсе не настолько стар и немощен, сообщает он в глубокой обиде.
Но ты же не будешь сидеть за столом в муке с головы до ног? Все расчихаются!
С полминуты мы в упор глядим друг на друга. Он не понимает меня, а я его.
Кикимер сядет за рождественский стол? домовик роняет тёрку. А за ней ложку.
Я поднимаю ложку и протягиваю ему, тёрку он подбирает сам. И роняет снова.
Говорю же тебе надо отдохнуть, а то упадёшь от усталости, предупреждаю я ещё раз и направляюсь к выходу.
Хозяйка хрипло окликает меня Кикимер. Так какое подать вино?
На твой выбор. Ты в этом лучше понимаешь, отвечаю я уже из коридора. Только не зови меня хозяйкой.
Какие-то аналогии неприятные.
Закрыв дверь на кухню, я достаю волшебную палочку, завешиваю портрет Вальбурги праздничным плакатом и накладываю на миссис Блэк Силенсио. Пусть посидит в темноте, подумает над своим поведением. Убираю головы эльфов с потолка. Завтра похороним их под крыльцом это почти так же здорово, как висеть над парадной лестницей. Устраиваю в холле дождь из золотых искр. Теперь, когда штаб-квартира Ордена вернулась на «площадь Гриммо, двенадцать», дом должен соответствовать статусу.
С другой стороны, придут только друзья. Друзья Гарри. Я почти никого близко не знаю. Мои друзья, они В общем, придётся обзаводиться новыми. Но, по крайней мере, теперь мало что напоминает о Сириусе, а то было бы совсем грустно. Хотя при жизни Сириуса я ни разу не была в этом доме. Джеймс, вроде, бывал раньше, но приятных впечатлений у него не осталось. Значит, жалеть не о чем. И вообще, надо перестать оглядываться назад.
Когда я возвращаюсь, ёлка почти наряжена. Подозреваю, что всё-таки не без магии. Осталось украсить только самые верхние ветки. С алым цветом в интерьере мы капельку перестарались, но зато дух Рождества пришёл. Пока Гарри
с ребятами расширяют комнату, чтобы поместились все гости, Кикимер, уже переодевшийся в свежую накрахмаленную наволочку, молниеносно доставляет из кухни праздничные блюда. Стол всё удлиняется и удлиняется.
Надо было факультетский взять из Большого зала! поражается Гарри, поправляя съехавшие набок очки.
Я приманиваю из прихожей лётную метлу и, устроившись на ней, довершаю убранство ёлки. Мне попадается светящийся шар с обвивающей его филигранной змейкой. Надо же! Такие ещё остались! Пусть висит. Собственно, почему нет?
Се. Ве. Рус. Я снова пробую собрать воедино прошлое и будущее, но всё разваливается. Как будто он сам обрубает концы. Заброшенный и забитый ребёнок. Подросток, которого вечно травили в школе. Юноша, ставший Пожирателем Смерти все эти ипостаси он предпочитает не доставать на свет. Северус то, что он есть здесь и сейчас, а прочее окклюменция и молчание.
Случается, что на короткий миг он становится собой, но видеть это странно и больно. Оказывается, что прошлое никуда не уходило и разъедает его, как обращённая внутрь магия. Мне не в первый раз приходит в голову эта мысль Северус себе как-нибудь навредит, с его-то способностями! Просто невозможно до такой степени презирать себя и ненавидеть!
Мог ли он при таком мироощущении скатиться к прежним ошибкам, к одному из ненавидимых образов?
Я задумываюсь о своём, и шар выскальзывает из рук. Проваливается сквозь ветки и пропадает из виду. Я тут же вынимаю из кармана волшебную палочку для Репаро. Но не слышу звона, а из-под ветвей выбирается первый из гостей Кингсли Шеклболт, с широкой улыбкой демонстрируя пойманную игрушку. Похоже, я едва не убила Министра магии!
Я поспешно извиняюсь и слезаю с метлы. Министр Шеклболт объясняет, что готовность к покушениям прилагается к его должности, и торжественно пристраивает шар на ветку. А заодно заставляет ёлку всё-таки встать прямо, потому что полы нарочно пытаются её уронить. Хороший у нас Министр! Гарри прав с ним как-то сразу наступает порядок.
А вслед за этим сразу врывается беспорядок. Через камин вваливается хохочущее и растрёпанное семейство Уизли, где-то основательно извалявшееся в снегу. Мои ребята бросаются стаскивать с новоприбывших шарфы и шапки. Молли пеняет Артуру за то, что из-за него все явились в таком виде. Уильям и Джордж тут же находят повод подшутить над Рональдом. Одна Флёр, словно светящаяся своей красотой, ведёт себя подобающе обычаям хорошего дома.