И всё-таки Рону было стыдно, что он обидел свою любимую. На душе скребли кошки из-за одного вылетевшего слова «терпеть». Рон был так безоговорочно счастлив с ней, что это описание никак не подходило для их совместного проживания. Он был согласен сносить её мелкие недостатки, потому что она дарила ему столько тепла и радости!
Быстро свалив в кучу оставшиеся отчеты, Рон помчался в сторону лифтов. Ему на мгновенье показалось, что он придет домой и не застанет там ни её самой, ни её вещей, и понял, что готов извиняться до бесконечности, только бы она не вздумала уйти. А она может! Рон ускорил шаг. Гермиона не любила никому навязываться тем более, своему парню. При этой мысли засосало под ложечкой.
* * *
Выскочив из камина, Рон напрягся, услышав полную тишину, но потом вздохнул с облегчением: Гермиона стояла возле плиты, помахивая палочкой над каким-то блюдом. Он
аккуратно стряхнул летучий порох с одежды и каминную сажу с ботинок, прежде чем ступить на чистый ковёр. Гермиона не обернулась, но Рон не отчаивался: раз она не сбежала в порыве гнева, то теперь, немного остыв, уже не будет так уж сердиться. Может, покричит немного, или, наоборот, не будет разговаривать пару часов. Они еще ни разу не легли в постель, не помирившись, и Рон не собирался нарушать эту традицию.
Он повесил мантию на нужный крючок и молча подошел к ней, медленно обхватывая сзади. Она продолжала колдовать над кастрюлей, в которой варился фасолевый суп с томатом. Рон принюхался он очень любил этот суп, который входил в короткий перечень того, что Гермиона умела хорошо готовить. Суп выглядел аппетитно, и Рон сказал, поцеловав её в макушку:
Пахнет вкусно!
Это относилось не только к супу, но и к ней самой, потому что запах её пушистых волос сводил его с ума.
Почти готово, тихо сказала она, садись за стол.
Рон не разомкнул объятий. Её голос был совсем не сердитый, а какой-то грустный, и он наклонился, чтобы поцеловать её в шею. Гермиона вздрогнула и проворчала:
Я сейчас уроню кастрюлю, и мы останемся без ужина.
Пожалуйста, сядь за стол.
Рон послушно уселся, глядя на её напряженную спину. Что-то не так, подумал он, готовый к потоку упреков или сердитому молчанию. Чего он не ожидал, так это того, что её плечи затрясутся, и она начнет поспешно вытирать лицо, пытаясь скрыть слезы. Рон тут же подскочил, отставил кастрюлю с супом в сторону и быстро развернул Гермиону к себе, вглядываясь в её несчастное лицо. Гермиона хотела что-то сказать, но не решалась, и они какое-то время так и стояли: она с обреченно опущенными руками, он нервно сжимая её плечи. Наконец, Гермиона смело подняла глаза и спросила:
Ты хочешь, чтобы я ушла?
Сказать, что он удивился ничего не сказать! Рон просто задохнулся от возмущения.
Ты что, с ума сошла? Я боюсь этого больше всего на свете!
Правда?
Как тебе только такое пришло в голову? После того, что было вчера на этом самом столе
Она попыталась сдержать улыбку.
Я знаю, что тебе нравится заниматься со мной любовью, но этого мало для счастливой семейной жизни.
Нравится? он усмехнулся, мне нравится бекон, квиддич и лето, и платье твоё красное на бретельках. А заниматься с тобой любовью это у меня нет слов.
Офигительно и обалденно? робко предложила она.
И даже больше! Рон просиял, видя, что её настроение изменилось.
Я знаю, что у меня ужасный характер, проворчала она, утыкаясь носом ему в плечо, мне всё нужно сделать правильно и вовремя, всё разложить по полочкам я такая, что поделаешь. Но я постараюсь измениться.
Начнешь опаздывать и делать глупости?
Она кивнула ему в плечо.
Не надо, прошу тебя! А что тогда буду делать я? Оставь что-нибудь для меня, Гермиона! взмолился он, посмеиваясь. В мире не могут царить только глупость и хаос кто-то должен вносить в него порядок.
Ты не вносишь хаос, Рон, и ты не глупый. Ты очень умный и хороший. Самый лучший, я знаю!
Он легонько дернул её за лохматый хвостик, чувствуя, что она сейчас снова расплачется.
Я умею быть хорошим, когда меня накормят, недовольно пробубнил Рон и отстранил её немного, чтобы вытереть ей глаза. Я есть хочу.
Ой! Я ему душу изливаю, а он её голос потеплел, ладно, быстро за стол!
Не могу, потому что, скажу я тебе, за стол нельзя садиться, не помыв руки это знает каждая порядочная волшебница!
Гермиона прыснула.
Они с удовольствием поужинали, забыв о размолвке, подробно обсуждая рабочие дела. Только поздно вечером, засыпая в объятиях Рона, она сказала:
Перед Гарри неудобно он, наверно, обиделся из-за «подкаблучника», Гермиона вздохнула.
Рон усмехнулся, думая, что Джинни действительно крутит своим женихом, как хочет.
Нельзя обижаться на правду! тихо сказал он.
4. О любви и зависти
разработках секретной лаборатории Аврората. Большая часть этих разработок её заслуга, а несколько важных антидотов и контрзаклинаний она создала сама. Думая, что Гермиона придет не раньше десяти и тут же усядется готовиться к важному мероприятию дома может, и до утра Рон не рассчитывал на веселый вечер. Наверно, поэтому её ранний приход заставил его улыбнуться.
Через несколько минут Гермиона вошла в кухню, и устало села на стул. Она уже переоделась в домашний халат и распустила волосы, и ему приятно было видеть её такой простой и домашней. По её лицу Рон понял, что она расстроена, но пытается это скрыть за натянутой улыбкой. Он взмахнул палочкой, и огурцы стали быстро нарезаться на ровные дольки и падать в миску.