В который раз я думал о том, что, когда я поступал на работу в министерство, я ждал совершенно другого. Потом мне пришло в голову, что это общая черта всех ожиданий.
9. в которой я еду на бал
Хогвартс искрился снежным серебром в честь Рождества. С лестничных перил и потолков свисали витые нетающие сосульки, ступеньки были усыпаны сверкающими звездами, рыцарские доспехи и портреты распевали гимны, а в Большом Зале, как и всегда, стояли три увешанные блестящими игрушками высоченные ели, которые лесничий Хагрид подготавливал специально к празднику. Отличие состояло в том, что теперь четыре факультетских стола были убраны и заменены на множество столиков поменьше. На прежнем месте оставался только преподавательский стол, который теперь должны были занимать чемпионы, их пары, директора школ и судьи. Я оказался рядом с Гарри Поттером, и в другое время был бы рад поболтать с ним, но теперь сам себе казался несколько заторможенным. Я ужасно не выспался, и в моих мыслях вертелись летучие ковры, ругающийся страшными словами Али Башир и десяток бледных Трансильванцев, размахивающих волшебными палочками, а также мистер Крауч, почему-то пытающийся спрятаться от всех них под одеялом.
Так или иначе, в моей голове засело твердое убеждение, что непременно надо что-нибудь сказать, а дальше все пошло на автопилоте и по самому худшему
сценарию. Мой вам совет: приходя на какой-нибудь бал, приготовьте тему для беседы, помимо работы. Помните, что, даже если у вас нет личной жизни, люди не должны об этом знать.
Меня повысили, сказал я, изображая бодрость, когда Гарри Поттер сел рядом. Я назначен личным помощником мистера Крауча и представляю его на вашем балу.
А почему мистер Крауч сам не пришел?
Он не знал, но этот вопрос задавать не следовало. Вы понимаете, эта тема стала несколько наболевшей в последнее время, особенно после истории с коврами.
Боюсь, мистер Крауч болен и болен серьезно
Дальше я распинался минут пятнадцать, то есть ровно то время, которое понадобилось мне, чтобы заметить, что меня уже никто не слушает. Так бывает, когда хочется поговорить, а в голове ни одной идеи.
Потом были какие-то танцы, а я в одиночестве сидел за столом, сонно рассуждая о том, что тебе делать, когда ты слишком стар для учеников и слишком молод для преподавателей.
Может быть, я задремал, так как, когда я снова обратил внимание на происходящее, мой брат Рон, сидевший вместе с Гарри Поттером у стеночки, о чем-то говорил с Виктором Крамом, чемпионом Дурмстранга и всемирно известным ловцом, игравшим за сборную Болгарии. Я встал и подошел к ним.
Прекрасно! Что, Рон, вы уже с Виктором Крамом друзья? Это и была наша цель создать международное содружество волшебников.
Вспоминая это, я иногда напоминаю сам себе престарелого пьяного дядюшку.
Вскоре я вышел во двор и, к собственному удивлению, увидел крупного жука прямо на заснеженной статуе. В каком-то отупении я разглядывал его минут десять. Потом я попытался прогуляться, но в каждых кустах натыкался на целующиеся парочки.
Это заставило меня переосмыслить свою жизнь. Дальше, я помню, я одолжил где-то бумагу и перо и настрочил послание для Пенелопы Кристал, девушки, с которой я встречался в школе. Потом я очень долго искал сову, пока профессор Макгонагл не сжалилась надо мной и не отобрала письмо, заявив, что сама его отправит. К ее чести, она, с весьма строгим видом презентовала мне его за завтраком на следующее утро, когда я хорошенько выспался.
Мистер Уизли, вам стоит вести себя осмотрительней, в глазах профессора Макгонагл была легчайшая насмешка, и я понял, в чем было дело, когда прочел собственное вечернее сочинение.
«Дорогая Пенелопа,
Я тут подумал, ты просто супер. Я не помню, почему мы расстались, но это точно была твоя вина, и я готов тебя простить.
Перси Уизли»
Ну что вам сказать? Я точно помню, почему мы расстались с Пенелопой Кристал. Она переехала в Австралию. Ночью это как-то ускользнуло от моего внимания.
Детали соглашения с трансильванцами все еще выяснялись, но я был благодарен судьбе хотя бы за то, что все время до Второго Испытания обошлось без серьезных кризисов. Впрочем, моя благодарность оказалась преждевременной, так как по количеству проблем эта история в итоге оказалась худшей из начального периода моей карьеры, но к этому мы еще вернемся. Рита Скитер по-прежнему крутилась вокруг и что-то вынюхивала, но это уже становилось привычным.
День Второго Испытания выдался солнечным, но холодным. Над Черным озером разгуливал ветер, и люди на трибунах кутались в шарфы и втягивали головы в плечи. Я, что бы это ни значило, должен был судить это испытание. Когда я сказал, что даже близко не являюсь никаким экспертом по нырянию в пруд или что там чемпионы должны были делать Людо Бэгмен беззаботно рассмеялся и пообещал, что я непременно разберусь в процессе. Дальше все устроились поудобнее и стали ждать: одного из чемпионов, Гарри Поттера, все еще не было. Дошло даже до того, что мадам Максим и мистер Каркаров, рассудив, что, раз я новый из судей, то на меня будет легче повлиять, стали настойчиво требовать у меня его дисквалификации.