Доволен собой? спросила я, когда мы отправились на детскую площадку в поисках аттракционов, не успевших покрыться льдом.
В ответ он лишь пожал плечами. Ну и ладно.
Качели оказались единственным доступным развлечением.
А твои родители ладят друг с другом? спросила я, работая ногами и снимая на камеру свои коленки, в то время как Адам лишь слегка покачивался.
Уточни, что значит ладят.
Они могут разговаривать друг с другом без адвокатов? Или находиться в одном помещении, не выкрикивая непристойностей? Пристают к тебе с просьбами шпионить для них?
На прошлой неделе моя мама испекла папе его любимый пирог и передала с братом. Просто так.
Вау. Это даже не знаю, как это назвать.
Адам повернулся ко мне, обвивая рукой цепочку качелей. Я не могла удержаться и на несколько секунд подняла камеру, делая вид, будто хочу убрать ее в сумку, а на самом деле чтобы запечатлеть его.
Все так запутанно. Люди расстаются, когда больше не любят друг друга. Когда мой отец съезжал, мама помогала ему собрать вещи. Они в буквальном смысле делали это вместе.
Ты наверняка догадываешься, почему они разбежались.
Адам опустил взгляд на свои руки. Похоже, я задала не тот вопрос. Может быть, произошло что-то ужасное, как если бы его родители узнали, что
они родственники. Я подавила дрожь и сменила тему разговора, пока Адам окончательно не впал в ступор.
Мы покинули качели и нашего снеговика и побрели обратно. Снег повалил крупными хлопьями. Чем ближе мы подходили к дому, тем медленнее протекал наш разговор, пока не иссяк на парковке.
Что ж, было весело, сказала я.
Да. Адам держал руки в карманах и с таким интересом разглядывал здание, словно забыл о моем существовании.
Супер.
Я взглянула на наш этаж.
А там будет совсем не весело.
Его губы едва шевелились, когда он ответил:
Да.
Я бы могла сказать, что уже и сейчас не весело, но сомневалась, что он услышит. Наверное, наивно было думать, что ему захочется весь день развлекать меня, спасая от Шелли, поэтому вместо того, чтобы показать свое разочарование, я приняла бодрый тон и попятилась к двери.
Ну что ж, думаю, еще увидимся.
Погоди, ты что, уходишь? Он чуть не споткнулся, когда побежал за мной, не заметив выбоины в асфальте.
Я замедлила шаг.
Ты получил фотографию, я провела съемку, и ты явно хочешь остаться наедине со своими мыслями, так что Я отступила назад.
Он слегка кивнул.
Да, справедливо. Мне очень жаль, но я еще не знаю, как с этим быть. Он бросил быстрый взгляд на окна квартиры своего отца и снова посмотрел на меня.
Я пожала плечами и тихо сказала:
Никто не знает, как с этим быть.
Но мы все равно должны это терпеть.
На это я ничего не ответила.
Он целеустремленно направился ко мне, и мое сердце неожиданно забилось быстрее, когда мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Сегодня действительно было весело. И, честно говоря, даже не знаю, что бы я делал, если бы ты не пришла и не забрала меня с собой. Я пойму, если тебе нужно идти, но, может, ты не Приподнялась его рыжевато-коричневая бровь, и у меня участился пульс.
Мои губы дернулись, и он покраснел.
Мне не нужно идти, во всяком случае, если ты можешь предложить что-нибудь получше.
Уточни, что значит получше.
Только не Шелли.
Адам усмехнулся.
Заметано.
Отец и Джереми уехали в закусочную, а мы с Джолин сидели на ковре в нашей гостиной с опустевшей миской из-под попкорна и растущей кучей соленых крендельков, конфет и всякой всячины, пригодной для ставок. Я поймал ее на слове, когда она попросила предложить что-нибудь получше, чем Шелли, и мы долго бродили по окрестностям, прежде чем вернулись в квартиру моего отца, как только они с Джереми уехали.
День получился на удивление веселый, хотя она практически обчистила меня час назад и уже присматривалась к моей футболке с лого «Филадельфия Флайерз» . Когда я проиграл еще одну партию, она закатилась злодейским смехом, подгребая к себе весь выигрыш.
Ты жульничаешь.
Почему неудачники всегда так говорят? Она подмигнула мне и принялась сдавать карты.
Нет. Я откинулся назад и положил голову на сиденье дивана. С меня хватит. Мне больше нечего проигрывать.
Джолин тоже откинулась назад, опираясь на руки.
Я бы так не сказала.
Когда она снова покосилась на мою футболку, я расхохотался.
На мне она будет смотреться гораздо лучше.
С этим не поспоришь. На ней все хорошо смотрелось, даже пухлое пальто, которое она надевала на прогулку. Но я все равно завязываю.
Она направила на меня видеокамеру. Я уже начинал привыкать к этому, учитывая, что она почти не выпускала из рук свою игрушку.
Да ладно тебе. Я прямо-таки чувствую, что на этот раз проиграю.
Я рассмеялся.
Ты еще и врушка. Нет, ни за что. Я не собираюсь в прямом и переносном смысле проигрывать в карты последнюю рубашку. Оставь мне хоть каплю достоинства, ладно?
Достоинство переоценивают. К тому же Она нахмурилась и зарылась в куче своей добычи. Кажется, я выиграла его в последней партии. Я пихнул ее ногой в носке, и она в ответ, отложив камеру, швырнула в меня печеньем «Орео». Я потянулся и поймал его ртом.