И правда, тянет будто бы смущённо. И правда... Благодарствую!
И будто меняя дочь на топор, Женю, ещё не до конца проснувшуюся, за локоть стягивает к себе невысокая, русоволосая женщина. И прижимает к своей пышной груди так, будто пытаясь задушить.
Родненькая моя, тянет нараспев, а на ухо Жене шепчет: В каком свете меня выставила, паршивка? и вновь воет на всю округу: Вернулась! Счастье-то какое! и опять ей на ухо: Что люди подумать могли, знаешь? Я еле тебя выгородила. Ты едва себя не очернила. И, отпуская её, утирая выступившие на глаза слёзы: Я уж думала всё, пропала моя опора!
Глава 5. Маман
О, эти причитания! Этот тон! Женя мгновенно теряет все остатки сна.
У её матери похожая манера говорить.
Но женщина, слава богу, никак на неё непохожа. Настоящая куда острее и мрачнее.
Эммм...
Тут она всё же чувствует привычное оцепенение из-за ситуации.
Даже к лучшему.
Сейчас как никогда нужно помалкивать, чтобы не сболтнуть какую-нибудь глупость и не выдать себя.
А женщина всё нарезает вокруг неё круги, потирая руки о потрёпанный льняной фартук на своём простеньком тёмном платье.
Бледненькая такая, бедняжка моя! щипает она Женю за щёку, специально делая больно. Давай, быстрее в дом! и переводит взгляд на Вилли, но тот качает головой.
Отдыхайте, я попозже заеду, седлает он лошадь и ускакивает со двора.
Двор, к слову... одно название двор. Забор покосился, земля, местами вытоптанная догола, заросла бурьяном, сквозь который то тут, то там, пытаются пробиться хилые ростки... В этом их состоянии, сложно сказать, чьи именно, вроде бы свеклы. Дом, от которого едва ли не куски отваливаются, серый, с покосившимся крыльцом и соломенной крышей.
Иди, шипит на Женю её новая мать, и замахивается, чтобы дать ей подзатыльник.
Да только рука так и зависает в воздухе, когда она замечает у калитки чёрную лису, что тут же шмыгает куда-то под забор и скрывается в траве.
Ах, выдыхает, и снова замахивается на дочь, привела! Уверена, это ты привела! Она ведь кур задавит!
Чёрт, Джек! И как умудрился на своих коротких лапках догнать?
Женя смотрит на свои руки, не понимая, как эти ладони могли кого-то заколдовать.
Ой.
Она только сейчас осознаёт, что на улице рассвело, а, значит, новая матушка её точно узнала.
Чужое тело.
Какой ужас.
Кажется, будто ещё одна нить, связывающая с реальностью, рвётся, отдаляя её от дома.
Но не время думать об этом.
Нужно понять, что делать дальше.
Ну, так что? смотрит женщина укоризненно и видимо чего-то ждёт.
Что?
С лисой что делать будем? Что молчишь? Где ты была? Как могла уйти? и вдруг, на этот раз совершенно искренне, она начинает всхлипывать.
Жене, разумеется, сказать нечего.
Впрочем, хоть память владелицы тела и не перешла ей в наследство, она вспоминает слова Джека и предполагает, стараясь звучать уверенно:
Ты же сама меня и выгнала.
Ну, запинается она, и тут же переходит в наступление, сведя к переносице тонкие брови: Я ведь не серьёзно! Я ж думала ты назад проситься будешь! А что мне ещё было делать, если ты такая неблагодарная и дерзишь мне? А о сестре ты подумала? Бедняжка ночь не спала! Тебя ждала.
Сестра? И здесь есть сестра?
Женя замирает, чувствуя, как бледнеет.
Пойду к ней, бросает она и спешит к двери, будто за ней действительно может оказаться её Алёнка.
Ну, иди, провожает её мать растерянным взглядом, словно ожидала чего-то совсем другого.
Но как только Женя отворила скрипучую дверь, то от неё по дощатому, тёмному полу метнулась худенькая, большеглазая девочка с двумя жиденькими светлыми косичками. И тут же принялась забираться на печь прячась.
Алён... То есть, де... детка...
Женя подходит ближе, удивляясь мимолётом хлипкому, бедному убранству так называемого дома.
Ты разве не ждала меня?
Та замирает, наполовину забравшись на печь, да так и висит, пальчиками босых ног едва опираясь о лавку. Только смотрит через плечо на Женю недоверчивым взглядом.
Я... волновалась. Но разве ты не... она всё-таки спускается и нерешительно подступает к ней. Не будешь меня обижать? Вы так ругались с мамой. Ты столько сказала всего... И бросила меня здесь одну.
А ведь действительно бросила!
Только, как это произошло? Джилл прельстилась разбойником, легла к нему в койку и... просто исчезла?
Умерла? Он что-то с ней сделал?
Или попала на место Жени и теперь разгуливает в её теле по городу?
Какой ужас...
Скорее бы во всём разобраться.
Я, конечно, детей не люблю, выдыхает она, присаживаясь прямо на пол, но обижать тебя не собираюсь.
Интересно, как её зовут? Спросить бы...
Но как?
Хорошо, вздыхает малышка и присаживается рядом с ней, подтягивая к себе коленки и обнимая их.
А как ты меня назвала, когда только зашла? Чудно звучит.
С чего ты взяла, что это я тебя так назвала? с опаской отвечает Женя. Так, просто слово... А тебе нравится твоё имя?
Девочка, конечно же, не её сестра. Но чем-то её напоминает.
Она ведёт острым плечиком и задумывается.
Анна, звучит как-то... Густо для меня. И не подходит к твоему имени. И к имени мамы. Будто я отдельно тут от остальных. Но папа так меня назвал, поэтому, нравится. Но твой папа тебя назвал лучше, вздыхает она.