Ева Кофей, Хель Сорго (Елена Элари) Дом ста детей. Целительница для Генерала-Дракона
Глава 1
Небесно-синие глаза смотрели на меня снизу вверх, наполняясь слезами. А я пыталась сдержать всё нарастающую панику.
Вокруг развалины, местность, будто после урагана. Деревянные и каменные хижины почти все разрушены так, что жить в них больше не представляется возможным. Плодовые молодые деревца, что росли у обочины разбитой дороги и во дворах, некогда ограждённых заборами, почти все сломаны и обожжены.
Я не понимаю, как оказалась здесь. А главное, это самое «здесь», это где? Последнее, что помню, это свет фар и оглушительный лай моего пса, который сейчас, грозный и лохматый, жалобно жался к моим ногам, не обращая никакого внимания на маленького мальчика передо мной.
Видимо Шмеля, как и меня в этот момент, заботила больше обстановка вокруг, незнакомые виды и запахи. Даже небо, казалось, выглядело как-то иначе
Но после вопроса, не мама ли я, сердце моё болезненно сжалось.
Нет, малыш, прошептала пересохшими губами, присаживаясь перед ним так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
Ребёнку на вид лет пять. Но может он и старше, просто из-за худобы и растянутой длинной рубахи на нём, из-за которой он казался ещё более хрупким, разобрать было сложно.
А почему ты спрашиваешь, я на неё похожа? мысли мои лихорадочно сменяли одна другую, вот и задала такой странный вопрос вместо какого-нибудь более правильного.
Однако ответ последовал неожиданный и вовсе не от мальчика.
Он не знает, у него её никогда не было, показалась из-за угла наполовину обваленной каменной стены босоногая девчонка с двумя иссиня-чёрными косичками.
Ближе подойти она не решалась. А в тонких руках держала какую-то палку, явно ощущая себя с ней в большей безопасности передо мной, чужой и незнакомой девушкой.
Как это? удивилась я, тем временем озираясь в поисках своего пасынка. Точнее, племянника, которого с недавних пор должна воспитывать сама.
А вот так, с вызовом произнесла девчонка и сделала настороженный маленький шажок в нашу сторону, его дедушка растил, пока отцы воевали, но от болезни помер. Мы и папку его не помним, но, может, он ещё вернётся и Милаха сам узнает. Война то, как ни как, закончилась.
Или уже вернулся! воскликнул малыш.
Не, качнула девочка головой, тот взрослый на твоего папу не похож.
Откуда знаешь, если моего папу не видела? заспорил Милах.
Но на тебя ведь он совсем не похож! То есть, ты на него. Тот воин, здоровяк, красавец. А ты, словно принцесска, показала она ему острый кончик алого языка, дразнясь.
Стойте-стойте, замахала я руками, поднимаясь и глубоко вздыхая, пытаясь привести мысли в порядок. Взрослые здесь есть? У тебя-то, посмотрела на вмиг помрачневшую девочку, родители дома? Я могу с кем-нибудь поговорить?
Она как-то колко усмехнулась, продолжая буравить меня враждебным взглядом серых, тёмных-тёмных глаз.
Дома? В нашем доме нет взрослых.
Здесь нигде, добавил Милах, нет взрослых. Давно уже. Ну, разве что
Тише, зашипела на него девочка, молчи! А то вдруг заберёт?! А нам бы такой пригодился.
Здесь я окончательно потеряла нить разговора.
Кого заберу? решилась я всё же уточнить.
Девочка пожала острыми плечами:
Ну, мужчину.
Какого ещё сощурилась я, но не от солнца, что заливало улицу невесомым золотом, а от головной боли, и осеклась, услышав позади знакомый и родной голос.
Марьяна, я ничего не нашёл.
Я обернулась к племяннику и заключила его, запыхавшегося и встрёпанного, в крепкие объятия.
Просила же никуда не убегать!
Пусти, высвободился он.
Слава всегда был колючим, как ёж! А здесь ему ещё и двенадцать недавно исполнилось. Переходный возраст, я, как опекун, новое место жительства Понимаю, что у него выдался нелёгкий период. Но, ох, и даст же мне прикурить этот парень!
Если мы отсюда выберемся, конечно, и вернёмся домой невредимыми.
Я досадливо закусила губу.
Это кто? тем временем разглядывал он детей, на их фоне выглядя на удивление большим и сильным, едва ли не светящимся в своей светлой лёгкой джинсовке и белых кроссовках.
Дети же в ответ разглядывали его одежду с не меньшим интересом, чем его самого.
Ася, представилась девочка, и Милах. А ты?
С ним она говорила с куда меньшей враждебностью, чем со мной, видимо, всё же признав