Если же Нитти под словом «цивилизация» разумеет «цивильный, общественный порядок», то и тогда царизм не должен был бы его пугать: самодержавнейший из царей Александр III заключил союз с демократнейшей (в то время) республикой, Францией, показав тем, что «мрачное самодержавие» не враг «лучезарной демократии».
Второй же страх Нитти совершенно непонятен: когда и каким образом Россия угрожала народам в бассейне Средиземного моря, кроме турок? Тогда ли, когда Екатерина II послала туда корабли под командой Алексея Орлова и он помогал грекам бороться за освобождение от турецкого ига? И когда эскадра русских адмиралов Свиридова и Грейга уничтожила у Чесмы турецкий флот? Когда Россия угрожала итальянцам? Тогда ли, когда император Павел отправил к неаполитанским берегам эскадру
адмирала Ушакова и тот не допустил, чтобы итальянцами владели Франция (генерал Жубер) или Англия (адмирал Нельсон)? Тогда ли, когда стопобедный Суворов громил Макдональда на Адде и Требии и Жубера у Нови и от французских революционных войск освободил почти всю Северную Италию? Тогда ли, когда этот «северный варвар», вступаясь за итальянцев, учил австрийцев: «Господа, будьте уверены, что ни английские деньги, ни русские штыки, ни кавалерия, ни Суворов не восстановят порядка и не одержат тех побед, которые привели бы к желаемому результату. Этого в состоянии достигнуть лишь политика справедливая, бескорыстная, прямодушная и честная».
Если Нитти думал, что Россия особенно угрожала итальянцам, то сотни разных нитти в разных странах так же опасались России за свой народ австрийский, германский, шведский, французский и т. д. Опасались, глядя с точки зрения страха. И этот великий страх поддерживали помощью великого фальсификата: те, кто был воодушевлен своим Drang nach Osten, слезно жаловались или крикливо негодовали, что Россия производит Drang nach Westen. А Россия была, в общем, государством обороняющимся на протяжении девяти веков. Рюриков норманский дух за славой и добычей! то ли выветрился в наших князьях, то ли подчинился духу христианства, но уже с начала XI века Русь Владимира-христианина перестает делать свои победные походы, как делала под властью Олега. Святослава и Владимира-язычника. Она обороняется от печенегов, от нападений назойливых половцев (за 150 лет XIXIII веков 50 больших набегов и без числа малых). В 1223 г. она понесла поражение на р. Калке от татарского разведывательного корпуса. В 1238 г. началось нашествие Батыя и открытая борьба с татарами или прикрытое им сопротивление продолжались до 1571 г. когда Девлет Гирей сжег Москву. В оборонительных целях перейдя в наступление, Русь покоряет в XVI в. Казань и Астрахань; при Петре Великом (начало XVIII в.) пошли походы на Хиву, а в XIX в. на Хиву, Бухару, Коканд, на трех врагов, грабивших наши пределы и уводивших невольников. В конце XVIII в. столь же свирепый враг, Крым, был присоединен к России, по его же хана просьбе. В 1894 г. после почти полувековой борьбы с немирным Кавказом удалось его замирить. В 1868-73-76 годах были покорены Бухара, Хива, Коканд и тем закончилась оборона от нападательного Востока: от Батыя до Девлет Гирея 333 года; от взятия Казани до штурма Геок-тепе 330 лет.
От Запада Россия оборонялась семь веков: в 1239 г. от шведского орла Биргера, в 1917 г. от кайзера Вильгельма II. Христианский Запад был мерзостнее мусульманского Востока: тот просто нападал, а этот нередко нападал тогда именно, когда Русь была в сражении с Востоком: Дмитрий Донской идет к полю Куликовской битвы, а Ольгерд литвин идет на Димитрия; Иван Калита копит силы для свержения татарского владычества, а Гедимин литовец захватывает Галицкую Русь. Венгры, литовцы воевали Русь в столетия татарского ига, а шведы отняли у Новгорода его Водьскую пятину (Балтийское побережье), ворвались в Карелию; они, оправившись от Невского поражения, продолжали теснить Русь; разбив под Полтавой державного авантюриста Карла XII, Петр не избавил Россию от шведской опасности лишь завоеванием Финляндии (шведского плацдарма для нападений на наши территории) мы обезопасили свою столицу и свою границу, нарушаемую Швецией на протяжении 570 лет, со времени Биргера (и даже раньше, с конца XII века).
Литва была настойчива в своем стремлении на русские земли. При Витене и Гедимине (12931341 г.г.) она захватила Берестейскую Землю (Брест), Полесье (Пинск, Слуцк, Минск, Оршу, Могилев, Бобруйск, Мозырь) и Полоцкую Землю, а также часть Витебской Земли; при Ольгерде (1354-77 г.г.) она взяла на севере остаток Витебской Земли и часть Смоленской Земли, а на юге огромное пространство от Владимира-Волынского и Луцка до Брянска и до границ Дикого Поля; на этой территории Литве достались Киев, Житомир, Брацлав, Рославль, Стародуб, Новгород Северский и вся земля по рекам Сейм, Псел, Ворскла, Северный Донец; при Витовте (13921430 г.г.) Лива поглотила Дикое Поле и вышла к устью Днепра и берегу Черного моря, а на севере овладела Смоленском и подошла к Москве на 150 верст; к 1466 г. она приблизилась вплотную к Туле, вторгшись в Верховские Земли с городами Козельск и Карачев.