Ты испугалась, не спросил, а констатировал Роберт. Фрейя кивнула.
Очень испугалась. И сама не заметила, как это произошло. Они впервые тогда выросли из моих плеч, она подняла руки, рядом с которыми медленно поднялись зелёные лианы, они лозой оплели запястья дриады и замерли, став ей одеждой, второй кожей. Они задушили его и отчим упал на землю, весь синий.
А ты?
Убежала. И с тех пор никогда не возвращалась в город.
12
А что каратели?
Не знаю никаких карателей.
Они не приходили за тобой?
Если и приходили, то мне никто об этом не сказал.
Эй, Роберт повернул её голову к себе и обхватил ладонями щёки: Послушай меня. Если бы ты и в самом деле задушила его насмерть, то каратели бы точно пришли за тобой. Они никогда такого не спускают. Быть может, тебя бы и простили как молодую, неопытную, но точно судили бы. Но этого не произошло. Значит, он жив.
Правда?.. едва слышно спросила она, и по щекам её градом полились слёзы. Роберт прижал дриаду к груди, позволив ей в волю проплакаться. Он знал, что сейчас ей станет легче.
Правда. Уж я-то знаю, прошептал он. Но она услышала.
Что ты имеешь в виду?
Ничего. Всё хорошо.
Я рассказала тебе свою историю, теперь ты расскажи свою.
У меня нет истории. Я чистый лист этого мира.
Не понимаю
Роберт усмехнулся.
Каратели лишили меня прошлой жизни, избавив ото всех воспоминаний. У меня нет никого и ничего и не было никогда. По крайней мере, так я чувствую.
Она покачала головой:
Ты так не чувствуешь.
Если у меня и было что-то, я всё равно не помню. Так что не важно. Давай устраиваться на ночлег.
Они отыскали неподалёку сосну с низкими тяжёлыми лапами ветвей, которые создавали уютное укрытие для усталого путника. Под ветвями периной лежала опавшая хвоя, которую легко можно было сгрести в кучу под голову, соорудив подобие подушки. Они немного кололись и Фрейя вырастила большие лопухи так, чтобы их легко можно было положить поверх.
Прости, здесь тесно, сказала она, когда, в попытке устроиться на импровизированной постели, задела рукой Роберта.
Зато так теплее, ответил он и жестом предложил Фрейе лечь ему не плечо. Она помедлила. Я не смогу заставить тебя испытать любовь с помощью моей силы. Но могу тебя согреть. Иди сюда.
Она легла ему на плечо, неловко положила руку на мерно вздымающуюся грудь, и почувствовала, как он прижал её к себе, обняв.
Так и правда теплее, прошептала Фрейя. Меня давно никто не обнимал так.
Роберт усмехнулся, но ничего не ответил. Его сморил сон.
Фрейя некоторое время лежала, прислушиваясь к его дыханию, а потом осторожно приподнялась и робко поцеловала его в щёку. Роберт шумно вдохнул, спугнув её, но не проснулся, утомлённый после тяжёлого дня. Фрейя выждала немного, прежде чем провести ладонью по его груди, ощупывая каждую мышцу и удивляясь тому, как они отличаются от женских. Затем, осмелев, скользнула ладонью под вырез на груди, в котором виднелась сияющая лунным светом кожа.
Она вздрогнула от неожиданности, когда поверх её ладони легла ладонь Роберта. Нежно сжав её, он коснулся губами прохладных пальцев. Фрейя замерла в растерянности и даже почти перестала дышать. Роберт осторожно перевернулся на бок, подмяв под себя девушку, и нашёл её губы, трепетные и ждущие. Ресницы дриады опустились, а душа её вознеслась к небесам.
Через несколько мгновений губы их разомкнулись. Роберт коснулся лбом её лба и прошептал:
Всё у тебя будет хорошо.
13
Он проводил пальцами по её щеке, перехватывал губами её губы, прижимал запястья к ковру опавшей хвои, заставляя дриаду чувствовать себя беззащитной, подчинённой воле сильного демона и словно этого не хватало ей всю жизнь, словно именно по этому чувству она так тосковала.
Она обняла его, медленно прошлась пальцами по рельефной спине и даже немного испугалась, когда он одним движением стянул с себя рубашку, оставшись обнажённым по пояс. Не сразу решилась на то, чтобы коснуться его разгорячённой, сияющей кожи и сияние это только нарастало,
окутав их обоих.
Ты знаешь, что такое Лунный Бал? прошептала она, когда он медленно провёл рукой по её груди, вызвав волну томительных мурашек.
Я вообще мало что знаю с тех пор, как меня лишили памяти.
Это ночь, которая случается лишь раз в сотню лет. В эту ночь Луна указывает сумеречному народу на тех, кто станет истинной парой. И эта ночь сегодня.
Он провёл языком по губам. От исходившего от обоих сияния под сосной стало светло, как в самую ясную ночь под полной луной, и он мог видеть каждый изгиб её манящего тела. О, Единый! Бог-создатель! Устоять перед ней нет никаких сил!..
В таком случае, кто мы такие, чтобы спорить с ней, ответил он и, обхватив затылок дриады ладонью, припал к её губам, а свободной рукой одну за другой расстёгивал пуговицы платья на тяжело вздымающейся груди.
Когда с пуговицами было покончено, он распахнул отвороты, обнажив дриаду, но тут же её грудь покрылась плотными зелёными листьями тонкой лозы. Роберт от неожиданности даже отпрянул.
Прости, краснея, шепнула она и листья нехотя уползли куда-то под платье.