Да у тебя же никогда и не было никого, наконец, сообразил он. И усмехнулся: Не бойся, я буду нежен.
Я знаю, что это должно быть приятно.
Просто доверься, его дыхание обдало её шею, и она закусила губу от подступающего блаженства.
Когда дело доходило до постели, Роберт никогда не использовал свой дар. Считал, что если женщина не готова соединиться с ним по собственной воле, значит, не должна и вовсе, ведь полученная им сила тогда будет ядом, а не амброзией. Но сейчас он впервые испугался, что может что-то сделать не так. Отпугнуть эту хрупкую, нежную девушку.
Он неторопливо целовал её, проводя влажную дорожку от уха до ключицы, нежно водил пальцами по коже, оставляя за собой волну мурашек и постепенно снимал с неё платье, медленно расстёгивая пуговицу за пуговицей, пока оно не распахнулось полностью, открыв его взору совершенно обнажённую дриаду. На ней не было никакого белья, и от этого дыхание его стало глубже и чаще, но он не позволил себе поддаться соблазну.
Она тянулась к нему, но не знала, что делать, и лишь неловко ласкала крепкий мужской торс. Когда он провёл ладонью по нижней части живота, скользнув к бёдрам, то невольно сжала ноги, чего-то испугавшись. Но он не торопился. И продолжал исследовать её тело, постепенно спускаясь губами всё ниже, отыскивая самые нежные и чувствительные места, заставляя её дрожать, замирать, тихо постанывать и забывать дышать.
Когда он проходил языком по твёрдому соску, она вздрагивала и выгибалась ему навстречу в немой просьбе о большем, но он снова и снова уходил от него, целуя под грудью, опускаясь к животу и вновь поднимаясь наверх. Когда же, наконец, он первый раз с жадностью втянул в рот её грудь, из груди дриады вырвался протяжный стон, которого она сама испугалась от неожиданности. Фрейя начала извиваться, изнемогая, но Роберт удерживал её, заставляя испытывать сладкую муку. Она ещё не знала, что это только начало, но уже думала, что никогда не испытает чего-то лучшего и мечтала, чтобы пытка не кончалась никогда.
Однако Роберт мягко раздвинул её ноги и неторопливо погладил внутреннюю поверхность бедра. Непроизвольно она подалась вперёд и позволила ему проникнуть между складочек, поглаживая там, где даже сама дриада боялась касаться лишний раз. Сёстры говорили ей о мужских ласках, но никогда не рассказывали, как именно они происходили, а потому Фрейя вскрикнула, совершенно не понимая, что происходит, когда он медленно и нежно проник внутрь.
Тебе больно? участливо спросил он, приподнявшись на локте.
Н-нет, она прислушалась к ощущениям. Ей и в голову не приходило, что внутри там есть какое-то углубление. Что ты делаешь?
Скоро поймёшь.
Она закусила нижнюю губу и закрыла глаза, стараясь хоть немного успокоиться, но страх внезапно охватил её.
Ш-ш-ш, прошептал он, отвлекая её поцелуями. Я не причиню тебе вреда. Правда. Просто расслабься.
Она обвила руками его шею и всё ещё немного неуклюже ответила на поцелуй. Он неторопливо проводил пальцами по складочкам, время от времени проникая внутрь и замирая, словно ожидая чего-то. Она и сама не заметила, как он вошёл в неё настолько глубоко, насколько хватило длины, а когда вышел и надавил вновь, что-то было не так. Стало приятнее. Он продвигался внутрь медленнее и тяжелее.
Сейчас, выдохнул он. Уже почти.
14
двигался внутри, разжигая в ней огонь, заставляя одновременно расслабляться и напрягаться, плавиться под его поцелуями и сжиматься от острого удовольствия.
Ей хотелось большего но не знала, чего именно можно так сильно жаждать, и когда он, неторопливо одарив поцелуями её тело, опустился чуть ниже пупка, замерла в ожидании. Он приподнял её бёдра, скользнув под них руками и, обняв их, провёл языком по разгорячённым складочкам. Фрейя резко выдохнула. Обхватив губами, он нежно, но уверенно втянул в рот их верхнюю часть, заставив дриаду выгнуться в спине и утробно застонать. Она чувствовала, насколько стало влажно между ног, и не могла понять, почему. А Роберт вдыхал аромат её возбуждения, и с трудом держал себя в руках, чтобы не начать слишком рано. Чтобы она была готова.
Обхватив ладонями его голову, она зарылась пальцами в волосы и инстинктивно начала двигаться, словно волна, опуская и поднимая бёдра. Он приподнялся на локте и снова ввёл в неё пальцы, не встретив при этом почти никакого сопротивления: она была мягкой и податливой, послушно растягиваясь столько, сколько нужно.
Фрейя совсем забылась, погрузившись в неведомые ей ранее ощущения. Не существовало ни времени, ни пространства, только искрящееся счастье и удовольствие. Только его и её почти обнажённые тела. И когда он остановился, чтобы раздеться до конца, реальность постепенно начала возвращаться, и дриада протестующе застонала. Лишь приоткрыв глаза, она обнаружила, что он уже раздетый перед ней.
Она впервые видела обнажённого мужчину если не считать того случая, когда в их лес по течению реки принесло утопленника. Но тот был страшным и неказистым, а этот казался произведением искусства. Когда он опускался на неё сверху, она успела заметить его достоинство, твёрдое, прямое, устремлённое вперёд, и даже немного смутилась, но не успела толком подумать об этом: он лёг на неё, придерживаясь на локтях и коленях, касаясь грудью её груди, и поцеловал с таким жаром, что голова у дриады закружилась и мир вновь померк для неё. А когда он вошёл в неё, то не почувствовала ничего чужеродного, лишь только упоительное наслаждение.