Ночью Чжоу Ци отважно сражалась с врагом, ни разу не потеряв самообладания, но сейчас, когда Тяньхун попросил надрезать ему часть тела, она заколебалась.
Я не могу терпеть эту боль, сказал Тяньхун. Сделай это, ты справишься.
Он оторвал несколько лоскутов своей одежды.
Что ты делаешь?
Он дал ей ткань и стал объяснять:
Собери несколько сухих листьев, сожги их дотла. Затем вытащи иголки, прижги рану пеплом от листьев и обмотай плечо повязкой.
Чжоу Ци сделала так, как он сказал. Она сожгла даже слишком много листьев, на что Тяньхун усмехнулся:
Этого хватит, чтобы прижечь не одну сотню ран!
Раз я так глупа и не справляюсь, то попробуй сам! разозлилась Чжоу Ци.
Сюй Тяньхун улыбнулся:
Признаю, виноват.
Неужели ты тоже можешь быть виноват? саркастично усмехнулась она.
Чжоу взяла меч в правую руку, а левой коснулась его раны. Стоило ей притронуться, как она тут же отскочила. Девушка вдруг засмущалась и покраснела до ушей.
Ты боишься? решил он.
Я не боюсь, это просто тебе страшно! Отвернись и не смотри, воскликнула она с возмущением.
Тяньхун послушно отвернулся. Чжоу Ци плотно прижала кожу вокруг ран, проделанных иглами, затем вонзила кончик ножа в кожу и начала медленно поворачивать его. Из раны полилась кровь. Тяньхун молча стиснул зубы, все его лицо покрылось капельками пота размером с соевые бобы. Она надрезала мышцу до тех пор, пока не показался кончик иглы, затем, крепко зажав иглу пальцами, вытащила.
Лицо Тяньхуна стало бледным, как лист бумаги, но он терпел и даже пытался шутить:
Жаль, что у этих иголок нет ушек, чтобы вдевать в них нитки. Я бы подарил их тебе для вышивания.
Я не умею вышивать, призналась Чжоу Ци. В прошлом году мама велела мне научиться, но я то иголки ломала, то нитки рвала. Наконец я попросила ее научить меня, и угадай, что она сказала.
Я с удовольствием помогу тебе? предположил Сюй.
А вот и нет! Она сказала, что слишком занята. Уже потом я поняла, что она сама не умела вышивать.
Тяньхун рассмеялся. Пока они говорили, была извлечена еще одна игла.
Я не хотела учиться, продолжала Чжоу Ци с улыбкой, но, когда я узнала, что моя мама не умеет вышивать, я специально попросила ее научить меня. Все же я не смогла ее этим задеть. Сначала она говорила: «Если будешь продолжать так возиться, отец тебя накажет», а потом: «Если ты не научишься вышивать, то в будущем» и каждый раз резко обрывала предложение на этом. Оказалось, что так же говорила ей ее мама, что она не сможет выйти замуж.
Ну и что ты скажешь на это?
Я ничего тебе не скажу.
Так, за разговором, Чжоу Ци вытащила и третью иглу. Она присыпала рану пеплом, затем перевязала ее тканью. Она не могла не восхищаться в глубине души тем, как Таньхун стойко продолжал улыбаться и разговаривать с ней, несмотря на боль.
«Может, он и невысокого роста, но очень храбрый человек», подумала она.
Ты полежи здесь и не двигайся, сказала она, посмотрев
на свои руки в крови. Я пойду поищу воды.
Чжоу Ци сделала около сотни шагов, осматривая местность, и нашла ручеек. Только что прошел ливень, в ручейке бурлила вода. Она смыла кровь с рук и посмотрела на свое едва уловимое отражение в воде. Лицо ее было грязным и в крови, волосы торчали в разные стороны, а одежда была помятой. Она умылась и пригладила волосы пальцами. Напившись из ручейка, она подумала, что Сюй тоже наверняка захочет попить, поэтому достала из сумки лоскут ткани и намочила его.
Вернувшись и посмотрев на раненого, Чжоу Ци увидела по его лицу, что ему невыносимо больно, хоть он пытался этого не показывать. Внезапно она ощутила сочувствие к этому мужчине. Она велела ему открыть рот и выжала воду из ткани.
Тебе очень больно? тихо спросила она.
Тяньхун всегда считал эту безрассудную девушку своим соперником в плане интеллекта, он никогда не делал скидку на пол. Так получилось, что эта девушка, которая была врагом для его друзей, спасла и защитила его. Вся жизнь Тяньхуна состояла из сражений, он погряз в темном мире заговоров и предательств, и никто не говорил с ним с такой теплотой и нежностью в голосе, как Чжоу Ци, никто не заботился о нем так, как она. Он был тронут до глубины души и не мог выразить это чувство. Увидев его изумленное лицо, Чжоу Ци решила, что тот снова сбит с толку.
Что с тобой?
Вернув самообладание, Тяньхун ответил:
Все хорошо, спасибо. Уже намного лучше.
Выпив немного воды, он сказал:
Мы не можем больше здесь оставаться, но и в город идти опасно. Надо найти отдаленную ферму и соврать, что мы брат и сестра.
Предлагаешь мне называть тебя братом? усмехнулась она.
Если ты считаешь, что я слишком стар, то можешь звать меня дядей.
Ты серьезно думаешь, что кто-то поверит, что ты мой дядя? Я буду звать тебя братом только при посторонних! воскликнула Чжоу Ци.
Тяньхун засмеялся:
Хорошо-хорошо. Скажем, что мы столкнулись с войском по пути, нас ограбили и избили.
Согласившись с легендой, Чжоу Ци помогла ему взобраться на лошадь.
Тяньхун предложил:
Ноги у меня целы. Я могу идти пешком, а ты езжай на лошади.
Садись! Или ты смотришь на женщин свысока?
Тяньхун улыбнулся и сел на лошадь.