Хворь? Какая хворь? Я же был в тайге, вёл этих двоих на охоту, а потом
Чёрт, я умер, да? Или это какой-то бредовый сон?
Я поставил кружку на шаткий деревянный столик рядом с кроватью, чувствуя, как горький привкус всё ещё жжёт язык слишком уж всё реально. Женщина смотрит на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе. И всё-таки это мать этого Макса?
Вот только я не её сын ведь даже старше этой женщины. Но эти глаза, полные тревоги и любви, будто вцепились в меня, требуя ответа.
Надо что-то сказать Просто чтобы она ушла и дала мне время понять, что происходит. Обращаться к ней как к матери? Где-то внутри ощущается искренняя любовь к этой женщине, видимо, это отголоски эмоций мальчишки. Это не мои эмоции его.
Всё всё в порядке, еле выдавил, и голос мой чужой, высокий и мальчишеский. Я привык к своему хриплому басу, а тут писк какой-то.
М-дааа, приплыли вы, Иван Александрович.
Не хотелось верить, что всё это реально меня вполне устраивала моя жизнь егеря. Но если так подумать, то ведь в той реальности я, получается, мёртв?
Но может же быть рациональное объяснение? Например, лежу сейчас в палате под аппаратами после огнестрела, и всё это просто бредовая лихорадочная кома?
Меня захлестнуло волной. Нет, так мыслить себе дороже, это путь в никуда. Если на мгновение предположить, что я действительно в другом теле, то Где я всё же оказался?
Женщина вдруг улыбнулась, но улыбка была усталой, как будто держалась на одной силе воли.
Ты напугал меня, Макс. Почти сутки лежал, не шевелился. Я думала она осеклась, прижала ладонь ко рту, будто боялась, что сейчас озвучит самое страшное и это непременно произойдёт.
Я смотрел на неё, пытаясь сложить кусочки пазла. Неужели этот малец Макс так серьёзно слёг, что не вставал?
Надеюсь, ходить-то в состоянии? Попытался встать, но ноги едва шевелились, будто сделаны из ваты. Тело слабое, лёгкое, не моё! Мышцы ноют, как после долгого дня с топором, но это была не та усталость, к которой я привык. Это была
чужая, мальчишеская слабость! Ладно хоть ноги шевелятся.
А что, если этот пацан сгинул, а я занял его место? Какого лешего тут творится?
На задворках памяти вспомнил одного из охотников, который зачитывался чем-то подобным, все уши прожужжал про книги, где происходит что-то похожее. Блин, даже если так, то почему в этом слабом теле?
Я был егерем, знал лес, знал, как выжить, а теперь что? Лежать и пить горькие травяные отвары?
Лежи, Макс, не вставай, пей лекарство. Я скоро вернусь, сказал мать парня, будто издеваясь надо мной.
Она твёрдо надавила мне на плечи, укладывая обратно на кровать, и пошла к выходу из комнаты.
Я смотрел ей вслед, и вдруг в голове будто плотину прорвало. Чужие воспоминания хлынули в мой разум, отчего я невольно сжал кулаки.
Макс, лет пятнадцати, крадётся через лес, сжимая верёвку и самодельный капкан. Его глаза горят он идёт за Звёздным Волком. Шерсть этого зверя искрит в темноте, парень знает об этом, поэтому идёт ночью. В отличие от Земных волков, эта тварь не бросалась в атаку, а убегала прочь. Не из трусости она чуяла, что её хотят поймать. Невероятно! И лишь после долгой работы приручителя зверь менялся в угоду будущего хозяина.
Если поймать такую ценную добычу, мать перестанет плакать. Она точно улыбнётся и будет гордиться им он займёт место мужчины в семье. Ведь отец уже четыре года как погиб.
Такой боевой питомец как Звёздный Волк стоит приличных денег хватит, чтобы безбедно пожить несколько месяцев. Макс надеется, что его силы Зверолова хватит. Да, придётся укротить волка, ухаживать, эволюционировать, но он справится. И плевать, что обряд ещё не прошёл.
Хорошая мысль, парень, хорошее стремление, но куда ты лезешь Отчаянный шаг отчаявшегося человека! Ты ещё и шумишь, как носорог, по сторонам не смотришь, каждый шаг ошибка!
Но парень не нашёл зверя, зато почувствовал сильный укус какого-то насекомого, которого даже не увидел после того укола в лодыжку.
Сложно понять, какая конкретно тварь могла укусить парнишку знаний Макса мне не хватало. Но результат себя ждать не заставил.
Он вернулся из леса с пустыми руками и жаром, что сжигал его изнутри. Два года Макс болел, угасая в постели, пока мать выбивалась из сил, чтобы его спасти. Последние два дня он и вовсе не вставал. Деревня шепталась: «Хворь принёс», «Проклят», «Обречён».
Чёрт возьми, Макс, ты был храбрым. Самонадеянным да, неопытным разумеется, но храбрым. Сильно ты отчаялся, чувствую твои эмоции я ведь теперь в твоём тощем теле, под одной крышей с твоей мамой. Которую теперь придётся считать своей? Ох и свалил ты на меня работёнки
Я вдохнул глубже, пытаясь успокоиться и оценить обстановку.
Запах дома знакомый, но чужой. Дерево, сырость, травы всё это напоминало мою избу в тайге, но здесь оно как-то беднее, запущеннее. Половицы скрипели, в углу виднелась новая паутина, а на потолке тёмное пятно от протекающей крыши. Мой взгляд, привыкший подмечать детали, сразу зацепился за это.
Мысли сами полезли в голову. Крышу латать надо, и половицы подправить, а то провалятся. И что за хлам в углу? Это ж дрова, а не мусор, сложить бы нормально. Не успевает одна женщина всё тянуть.