Наконец, созидание добавочного капитала связано со следу¬ющими тремя моментами. 1) Для того чтобы быть приведенным в движение, капитал нуждается в росте населения. Если то относительное количество населения, которое ему требуется, уменьшилось, то это означает, что сам он в такой же самой степени увеличился. 2) Капиталу необходима безработная (по крайней мере, относительно безработная) часть населения, т. е. относительное перенаселение, чтобы иметь всегда под рукой резервное население для роста добавочного капитала. 3) На данной ступени развития производительных сил может быть налицо прибавочная стоимость, но еще не в таком размере, не в таких пропорциях, чтобы быть примененной в качестве капитала. Минимум существует не только для каждой опреде¬ленной ступени развития производства, но и для расширения производства на каждой данной ступени. В таком случае налицо избыточный капитал и избыточное население. Равным образом может существовать избыточное население, но в недостаточном объеме, не в тех пропорциях, которые требуются для добавоч¬ного производства. Высказывая все эти соображения, мы еще намеренно полностью абстрагировались от колебаний сбыта, от сокращения рынка и т. д., словом, от всего, что предполагает процесс [взаимодействия] многих капиталов.}
[г) Взгляд А. Смита на труд рабочего как на жертву. Антагонистический характер труда в эксплуататорских обществах и действительно свободный труд при коммунизме]
{Взгляд Адама Смита состоит в том, что труд никогда не меняет своей стоимости, не меняет в том смысле, что опре¬деленное количество труда всегда является для рабочего опреде¬ленным количеством труда, т. е. по А. Смиту является количественно всегда одинаковой жертвой. Получил ли я много или мало за час труда, а это зависит от производительности часа труда и от других обстоятельств, я проработал один час. То, что я вынужден был заплатить за результат моего труда, за мою заработную плату, это всегда один и тот же час труда, как бы ни менялся результат этого часа труда.
«Во все времена и повсюду одинаковые количества труда должны иметь одинаковую стоимость для того, кто работает. При нормальном состоянии своего здоровья, силы и бодрости и при обычной степени искус¬ства и ловкости, которыми он может обладать, он всегда вынужден отда¬вать одну и ту же долю своего покоя, своей свободы и своего счастья. Цена, которую он уплачивает, всегда остается неизменной, каково бы ни было то количество товаров,
которое он получает в виде платы за свой труд. Правда, за эту цену можно купить то меньшее, то большее количество этих товаров, но только потому, что изменяется стоимость этих товаров, а не стоимость покупающего их труда. Следовательно, один только труд никогда не изменяется в своей собственной стоимости. Труд, таким образом, представляет собой действительную цену товаров, а деньги лишь их номинальную цену» (A. Smith. Recherches sur la nature et les causes de la richesse des nations. Traduction nouvelle, avec des notes et observations, par G. Garnier. Tome I, Paris, 1802, стр. 6566) [Русский перевод, стр. 40].
«Да будешь ты трудиться в поте лица своего!» таково было проклятие Иеговы, обрушенное им на Адама . И Адам Смит рассматривает труд именно как проклятие. «Покой» высту¬пает у него как адекватное состояние, тождественное «свободе» и «счастью». То обстоятельство, что индивид «при нормальном состоянии своего здоровья, силы, бодрости, искусства, ловко¬сти» испытывает также потребность в нормальной порции труда и в прекращении покоя, по-видимому, совершенно чуждо пониманию Смита. Правда, сама мера труда выступает здесь как данная извне, данная той целью, которую надо достичь, и теми препятствиями, которые должны быть преодолены тру¬дом для достижения этой цели. Но то, что это преодоление пре¬пятствий само по себе есть осуществление свободы и что, далее, внешние цели теряют видимость всего лишь внешней, природ¬ной необходимости и становятся целями, которые ставит перед собой сам индивид, следовательно, полагаются как самоосуществление, предметное воплощение субъекта, стало быть, как действительная свобода, деятельным проявлением которой как раз и является труд, этого Адам Смит также не подозревает.
Впрочем, Смит прав в том отношении, что в исторических формах труда, таких, как рабский, барщинный, наемный труд, труд выступает всегда как нечто отталкивающее, всегда является трудом по внешнему принуждению, а в проти¬воположность ему не-труд выступает как «свобода и счастье». Здесь можно говорить о труде в двух аспектах: об этом анта¬гонистическом труде и, что связано с ним, о таком труде, который еще не создал (или же, в сравнении с пастушеским и т. п. состоянием, лишился) субъективных и объективных условий, необходимых для того, чтобы труд был привлекатель¬ным трудом, чтобы он был самоосуществлением индивида, что ни в коем случае не означает, что этот труд будет всего лишь забавой, всего лишь развлечением, как это весьма наивно, совсем в духе гризеток, понимает Фурье . Действительно сво¬бодный труд, например труд композитора, вместе с тем пред¬ставляет собой дьявольски серьезное дело, интенсивнейшее напряжение.