И возвращаясь к твоему вопросу, говорил между тем Неларос, я не хотел караванщикам смерти, но вот если бы разбойники кого-то ранили, плечо вправить или сломанную кость к деревяшке примотать я был бы первый. Тоже нехорошо, знаю, но это сильнее меня.
Наверное, стоило утешить его, сказать, что раз для хорошего дела, то не считается, но слова не шли. Как будто подобающие случаю, но неправильные слова могли сейчас все испортить. А еще Эолан почему-то вспомнила Эйдари, обычную девчонку из эльфинажа, которая просто любила свою семью, хотела угостить домашних, раз было чем, и даже не догадывалась, какой силой владеет... или какая сила владеет ей? Вряд ли она хотела причинить вред мальчишкам, которых ударила молнией, но молния ее не спрашивала.
Наверное, у каждого есть что-то, что сильнее его, и лучше это что-то знать в лицо. Как думаешь?
Не знаю. Может, ты и права.
Сейчас, еще не отошедший от своих мыслей, он казался Эолан невероятно красивым. И не было ничего правильнее, чем положить ему голову на плечо аккуратно, чтобы не помять венок, позволить себя обнять и ни о чем больше не спрашивать...
Вот вы где, а мы вас потеряли! Ну-ка бегом к венадалю, пока я вас за уши туда не оттащил! гаркнули вдруг над ухом, не то чтобы зло, но внушительно.
Так, что жених с невестой вздрогнули, отшатнувшись друг от друга, и тут же вскочили с чужого забора:
Идем мы, идем!
А отец с Валендрианом, кажется, и вовсе не рассердились, увидев их, раскрасневшихся и запыхавшихся от бега у невесты венок сбился набок, у жениха на левой щеке осталось желтое пятно цветочной пыльцы, только
понимающе улыбнулись, пропуская их на почетный помост.
Согласен ли ты быть этой женщине надежным и заботливым мужем? Клянешься ли защищать ее честь и слушаться ее советов?
Клянусь, твердо ответил Неларос, надевая ей на палец тяжелое золотое кольцо. Снова он будто раздумывал, вымеряя каждое движение, но сейчас, глядя на пятно на его щеке, похожее на неровное колечко, Эолан начала подозревать, что не в стеснении тут дело... вернее, что стеснялся теперь уже муж не ее, а себя.
Согласна ли ты стать этому мужчине доброй и верной женой? Клянешься ли заботиться о нем, помогать ему словом и делом?
Клянусь, ответила она, не задумываясь.
И когда пришла пора резать свадебный пирог, она тихонько взяла Нелароса за руку левую, на которой блестело теперь кольцо, и обхватила пальцами запястье, как бы направляя его руку, чтобы резать вместе; кожа его под ее пальцами оказалась грубой и какой-то бугристой, будто покрытой старыми шрамами. Кто-то в толпе захлопал, кто-то засвистел, вспомнив людской обычай , но какое это имело значение? Главное, что Неларосу не пришлось медлить и мучиться с ножом...
Как ты догадалась? тихонько спросил он, наконец отложив нож.
По пыльце, она провела пальцем по его щеке. У тебя на щеке была пыльца от венка, и я вспомнила, что ты, когда рисовал свои кости, задевал меня локтем...
"И это было довольно странно, ведь я сидела слева от тебя".
Неларос рассмеялся и обнял ее:
Мне очень повезло с тобой.
Мне с тобой тоже, она не кривила душой. Неларос понял, что она умна, и не смутился, более того ему это понравилось!
Сейчас Эолан была твердо уверена, что все у них сложится как надо.
Железные кольца
Стерпеть еще хоть шесть затрещин!
Спустя год после свадьбы родился их сын Элрик. Эолан оказалась везучей матерью: легко носила, родила живого и здорового мальчишку, быстро оправилась... даже мужа к себе подпустить рискнула всего через месяц после родов, хоть повитуха и советовала не спешить. Эолан же, привыкшей к тому, что тело ее способно на все, ну или почти на все, казалось, что уже можно... И тем неожиданней и болезненней стало понимание: нет, можно теперь далеко не все.
Все-таки дрянная идея была, расстроенно заметил Неларос, прижимая ее к себе после неудачного соития.
Да уж, она чуть повернулась, морщась от боли. Я-то думала, я все могу, а оно вон как... странно даже. Как будто тело не мое...
В смысле?
За весь год она ни разу не показывала мужу всех возможностей своего тела. Сперва у них и поговорить-то времени почти не было: кузнец эльфинажа Фенарель вроде как не был против подмастерья, по крайней мере, так он говорил на собраниях, но когда этот самый подмастерье появился причем не сын и не зять, а вовсе приезжий, просто не желал допускать Нелароса до серьезной работы, и тот шел из кузни не домой, а на рынок или в доки. Несколько месяцев прошло прежде, чем Фенарель немного смягчился, допустив подмастерье к мехам пошли хоть какие-то деньги, и Неларос раньше приходил домой, но уже Эолан не могла ничего этакого показать из опасения повредить ребенку, да и к слову не приходилось... А тут что-то потянуло похвастаться:
Возьми меня за запястье, только не сжимай крепко, Неларос послушался, и она медленно, так, чтобы он все прочувствовал, начала сгибать руку, пока не прижала большой палец к предплечью сперва кончик обломанного ногтя, затем сам ноготь, сустав и наконец весь палец до основания . Вот, понимаешь? Я уже привыкла, что многое могу, а теперь как деревянная...
Ты необыкновенная, шепот мужа согрел ее искренним восхищением. Слушай, а может, поможешь мне?