У Ар-Лоя нехорошо дёрнулся уголок губ, но перечить он не стал.
Никак нет, мой генерал, способен, холодно ответил он. Разрешите идти?
Разрешаю. Назначаю вас начальником смены. И только попробуйте пересолить!
Баан-Ну уже испугался, что перегибает палку. Ар-Лой был менвитом, и вряд ли выдержка его бы подвела, но он был молод, и в этом заключалась опасность.
Прошу вас оформить график дежурств, сказал Баан-Ну, когда лейтенант ушёл, и подтолкнул лист к Бу-Сану, который наблюдал за разворачивающейся сценой, не изменившись в лице.
Просмотрев написанное, Бу-Сан уточнил:
А что делать тем, кому вы не дали поручения? Например, мне?
Ждать своей очереди дежурить на кухне, съехидничал Баан-Ну. Занимайтесь тем, чем занимались раньше, но не вздумайте выходить из лагеря.
Он повторял это так часто, что наверняка успел всем надоесть, но меньше всего ему хотелось недосчитаться ещё кого-нибудь. Хотя бы и Бу-Сана, который, конечно, был штатским, но всё же внушал какую-то уверенность своим согласным молчанием.
Бу-Сан вскоре принёс список обратно и вместе с ним копию графика дежурств. Оставшись один, Баан-Ну сделал ещё несколько пометок и остался доволен своей работой. Только бы беллиорцы не спутали ему все планы снова. Только не теперь, когда лагерь едва-едва оправился от удара.
К вечеру над Ранавиром застрекотал первый вертолёт. Через час лейтенант Лан-Тор доложил генералу, что облетел окрестности, едва не задевая верхушки деревьев, но нигде не нашёл никаких следов пропавших.
И ничего, похожего на оставленное послание? дотошно поинтересовался Баан-Ну. Он решил, что беллиорцы, зная про летающие машины, могли выложить пиктограмму из камней, чтобы её можно было рассмотреть с воздуха.
Хорошо. Объявляю вам благодарность за то, что вы не побоялись рискнуть жизнью, услышав отрицательный ответ, сдержанно сказал Баан-Ну, разочарованный отсутствием ультиматума.
Вертолёт исправен, мой генерал. Лётчик пожал плечами. Нас просто хотели напугать.
Они могли сделать вид, что испортили его, это верно, признал генерал. И по-настоящему испортить другую машину. Не хотите лишиться кого-нибудь из эскадрильи смотрите в оба!
Когда над лесом разгорелся непривычно яркий беллиорский закат, Баан-Ну лично обошёл лагерь. Он так устал за этот бесконечный день, что даже страх ареста больше не тревожил его.
Полагаю, обед уже превратился в ужин? поинтересовался он, появляясь на пороге кухни.
Ар-Лой в это время пытался размешать суп в большой кастрюле. Поварёшка застревала и никак не желала поворачиваться, лейтенант злился, чёлка липла ко лбу.
Подгорает, меланхолично заметил второй лётчик, осторожно перенося стопку тарелок из шкафа на стол. Как они с этим управлялись?
Баан-Ну промолчал из жалости и закрыл дверь.
Суп оказался пересолен.
12
Всё хорошо, он ушёл, отдайте, ну пожалуйста
Тон, которым говорил Кау-Рук, с полным правом можно было назвать ласковым, и Ильсор удивился, чего это он. Потом почувствовал боль в запястье, а вслед за этим перед глазами окончательно прояснилось. Он сидел на камне, а штурман, стоя перед ним на коленях, пытался разжать ему пальцы, стиснувшие фонарик. Как тогда, с ножом. Пальцы не поддавались, и Ильсор посмотрел на них так, словно они были чужими. Держать фонарик было отчего-то мокро.
Что случилось? спросил он.
Вы не помните? вскинулся Кау-Рук. Кажется, вы выбили зверю глаз, он завизжал и бросился наутёк.
Не помню, прошептал Ильсор, взвесил всё и добавил: Вряд ли это был я.
Окровавленный фонарик грохнулся между камней. Штурман вытащил из кармана носовой платок
и принялся вытирать Ильсору пальцы, которые только теперь начали вновь обретать чувствительность. На платке оставались тёмные следы.
Теперь понимаю, про что говорил Лон-Гор, заметил он. Это выглядело
Дико? Отвратительно? перебил Ильсор. Ему на самом деле хотелось знать.
Нет. Сильно, пожалуй. Запястье болит?
Кау-Рук прощупал сустав, Ильсор, преодолевая боль, подвигал кистью и пришёл к выводу, что потянул связки.
Буду чертить план левой рукой, неловко пошутил он. Вы успели выстрелить?
Успел, помрачнел Кау-Рук. Подпалил ему шкуру, потом он дёрнулся, отскочил, а я не успел перевести луч И, в общем, хорошо, что нас не задело.
Ильсор по-новому взглянул на теснящиеся в пещере прозрачные кристаллы.
Ого, сказал он. Повезло. Куда побежал этот зверь? Назад или вперёд?
Вперёд. Думаете, у него там логово?
Или у них. Очень крупный зверь, есть глаза, которые различают свет Хм
И целых шесть лап, добавил Кау-Рук. Думаете, где-то здесь есть лаз, и они выходят на поверхность? Но наверху никто таких ещё не видел.
Нужно проверить. Пойдём. Ильсор стал сползать с камня и тут понял, что ноги его не держат. Колени предательски тряслись, а говорить приходилось сквозь зубы, чтобы не стучали.
Ильсор, наверху четвёртый час ночи, произнёс Кау-Рук, удерживая его за плечи. Теперь стал понятен его тон: так разговаривают с сумасшедшими, а он только что убедился, что у его спутника действительно не всё в порядке с головой. По вашим биологическим часам тоже глубокая ночь. Вы не успели отдохнуть и пережили новое потрясение