Бэн отобьется, наконец, нарушаю тишину.
Да хоть бы и нет, мне насрать. Тебе, в любом случае, путь обратно заказан. Он убьет того, кто принес беду.
И без тебя знаю. Что делать будем?
Жить, пожимает плечами Кристи.
* * *
Кристи беременна. Она пытается избавиться от этой «болезни» всеми способами, которые ей доступны. Таскает тяжести, голодает. Бесполезно. Заклинаний она никаких не знает. Я тем более.
Тебе никогда не казалось, что всего этого, обвожу рукой вокруг, показывая пространство, нет. Это фальшивка, подделка.
Не знаю. Но иногда я думаю, что проснусь дома в своей комнате, мне одиннадцать, а все это страшный сон. Очень хочу проснуться.
Подношу к виску указательный палец и делаю вид, что стреляю себе в голову.
Ты думаешь, смерть это выход?
Не знаю, Крис, не знаю. Не жалеешь, что ушла от Бэна? Тебе ведь ничего не грозило. Думаю, он даже по тебе скучает.
Не скучает. У него есть Элизабет для его забав.
Ей двенадцать, зачем она ему?
Он просто берет от жизни то, что может взять. Я скоро умру, Артур.
Отчего?
Не знаю.
* * *
Кристи не умерла. Ее убил я. Предполагаю, что было так, потому что я сбежал, как только она попалась оборотням. Перед тем, как аппарировать, на секунду посмотрел ей в глаза. В них ужас, паника и мольба о помощи. И все, что я мог сделать бросить в нее Аваду, прежде чем аппарировать, посчитав, что лучше умереть быстро и безболезено, чем так, как обычно умирают в лапах оборотней.
Сразу же после аппарации, я достал из кармана пергамент с именами. Нам такие раздал Бэн, мы все своей рукой написали имена, и пока они были это значило, что человек
жив. Имя Кристи исчезло. Остались только я, Эндрю и Бэн. Имя Элизабет пропало две недели назад.
Едва я успел это сделать и только спрятал в карман пергамент, как снова попался. Не оборотням, а опять егерям. Другим или тем же, без разницы, я их не отличал. Видимо, я аппарировал уже туда, где они были. Как неудачно вышло...
Сил на вторую подряд аппарацию не было совершенно, а потому я резко развернулся, и...
Авада Кедавра! заклинание попадает одному из них в грудь.
От всех не отобьюсь, но пусть они хоть сдохнут. Сдохнут, сдохнут! Твари, ненавижу! На меня накатывает небывалая злость за смерть Кристи, к которой я успел привыкнуть, за Элизабет, хоть и черт знает, что с ней случилось, за родителей, за то, что я вообще попал в этот мир фальшивой, извращенной сказки.
Авада Кедавра! второе заклинание пролетает мимо.
Кто это такой смелый, что бросается сразу Непростительными? ехидно спрашивает бородач, чем-то напоминающий Бэна.
Авада Кедавра! бородач уворачивается, и тут же с его палочки в меня летит красный луч. Увернуться не успеваю, его скорость заклинаний гораздо выше.
Сознание возвращается медленно. Даже открыв глаза, не сразу понимаю, где я и что произошло. Серое небо, на самом верху зелень сосен, а ниже голые стволы. Кажется, будто события последних двух месяцев мне приснились, и я снова в лесу Бэна, уснул на улице у костра. Костер... Да, рядом определенно где-то костер.
Очнулся, мелкий?
Пытаюсь нащупать палочку, но карман пуст.
Ага, так мы тебе ее и оставили, чтобы ты продолжил Авадами бросаться?
Резко сажусь. От этого реальность перед глазами плывет, и кажется, что сидящие у костра заваливаются на бок. Дружно, словно исполняя какой-то танец. Их трое.
Кто такой? палочка самого молодого из них, лет шестнадцати на вид, утыкается мне в горло.
Никто, даже не лгу. Кто я? Да хрен его знает.
Лет сколько тебе, никто? Какого хрена не в школе?
Четырнадцать. Со школой не сложилось.
Да грязнокровка он, это и гиппогрифу ясно.
Сдадим, да и делов-то.
Нам еще за прошлых не заплатили. Я сказал, что так больше не работаю. Или нам нормально платят, или пусть сами ищут.
Он убил Говарда!
Да и хуй с ним, с Говардом. От него одни проблемы, вечно лез на рожон, первым же и побежал, никакой осторожности!
Я все это слушал, даже не пытаясь осознать, что они говорят. Было жутко хлодно, а мне жутко хотелось жить, потому я потянул замерзшие руки к костру.
Короче, мелкий, слушай. Говарда ты сделал, так что считай, ты у нас пока пленник, заговорил бородач, самый старший из них. Хотя, возможно, ему было лет двадцать, но борода сразу накидывала ему десяток. Палочку вернем, когда будем уверены, что ты нас не убьешь ночью.
Держи, мужчина, до этого молча гревший руки у костра, бросил в меня пергамент.
Что это? спросил я, разворачивая его.
Говардовы документы, что еще. Он помер, а документы его живы. Хреново работает это министерство, даже я знаю чары, при которых все с пергамента сотрется при смерти человека, а им лениво было жопы поднять и попотеть, писали все обычными чернилами, поясняет бородач.
Так я стал Говардом Дареном, полукровкой девятнадцати лет отроду. Конечно, на столько я не выглядел, но всем было насрать.
* * *
Министерство выплатило бригаде Стэна задолженность, и егеря продолжили свою деятельность. Я остался с ними. Жили мы не в палатке, а в деревянном доме с душем и нормальным сортиром.
Стэн был полукровкой, Марк семнадцатилетний, а по документам девятнадцатилетний, блондин, чем-то напоминающий Луну Лавгуд, магглокровкой, так же убившим владельца своего нынешнего имени, как и я. С Медведем я пересекался нечасто и разговоров по душам у нас не сложилось. Знаю, что он был чистокровным, но родителей его убили Пожиратели. Но это мне сказал Стэн, сам Медведь на меня смотрел как на врага. Говорят, они были дружны с Говардом.