Так бы я и осталась в неведении, если бы не праздники. Если вы не в курсе, в Британии «семейный праздник» такая традиционная забава, когда все пытаются показать себя с лучшей стороны, а вместо этого неожиданно начинают говорить друг другу правду. На Рождество я спросила сестру, не хочет ли она пригласить Локхарта отпраздновать вместе с нами. Она замялась:
Не думаю, что это будет удобно. Мы не настолько знакомы.
В ответ повисло недоумённое молчание, и последние двенадцать часов перед Рождеством мы потратили не на украшение дома, а на бурные разговоры над давно остывшим чаем. Знать, что сестра за три месяца не добилась своего, было непривычно и неуютно, словно кто-то отменил гравитацию.
Всё под контролем! уверила меня Парвати и улыбнулась. Искренне или нет, я так и не поняла. Просто к нему нужен немного другой подход.
То, что она рассказала, было очень странно и оставляло больше вопросов, чем ответов. Сестра регулярно ходила на встречи «Общества саморазвития», и Локхарту это нравилось: он выделял её среди других, ставил в пример остальным её «эмоциональную зрелость», «готовность к переменам» и ещё какие-то загадочные качества. Всегда относился к ней с почти рыцарским вниманием и с удовольствием отвечал на её вопросы.
Разве другие его не спрашивают?
Да, но он может очень жёстко их «срезать», если задают вопрос о том, что уже обсуждалось. Было несколько участников, которым он вообще намекнул, что их присутствие нежелательно.
Они платят деньги, усомнилась я. Как он может их выгнать?
Гилдерой скорее отдаст деньги и понесёт убыток, чем будет работать с людьми без мотивации.
Она пожала плечами с той особой гордостью, какую можно испытать, только разделив чужую славу: собственная не даёт такой безоблачной уверенности. Но я среагировала на другое:
Ты называешь его по имени
Для меня это было Доказательством с большой буквы, но Парвати лишь закатила глаза, досадуя на мою старомодность:
В группе все называют друг друга по имени. Так принято.
Если мне не показалось, лёгкий оттенок сожаления всё же промелькнул в её словах. Следя за рассказом сестры, я словно повторяла её путь: надежда уверенность разочарование новая надежда. Иногда Локхарт говорил с Парвати ровно и добродушно, «как со всеми». А иногда словно бы невзначай брал за руку и понижал голос до заговорщического шёпота. Он делился с ней планами, а за пару недель до нашего с ней разговора и вовсе предложил Парвати должность в «Обществе»: после того, как подробно и со вкусом расспросил о приёмах концентрации сознания в йоге.
Парвати, ты не владеешь йогой! возмутилась я. Кроме прабабушки, никто в семье ей не занимался!
Я знаю основы, пожала плечами сестра. А потом можно и подучить кое-что.
Но ты же выпускающий редактор, откуда ты возьмёшь столько времени?
Я работаю там уже месяц, а ты спросила
только сейчас. Справлюсь.
Влюблённого человека напугать трудностями чрезвычайно сложно. Мне оставалось только смириться и снова ей поверить.
* * *
В марте главный редактор «Ведьмополитена» ушёл на пенсию, и Парвати предложили его должность. «Самый молодой главред глянца за последние полвека!» Я шла по коридору «Пророка», и все поздравляли меня вместо неё, будто я была сквозным зеркалом или портретом Парвати.
«Скажи своей сестре, что мы за неё рады!»
«Желаю мисс Патил удачи. Это уникальный шанс и второй такой вряд ли выпадет».
«Такая неожиданность, надеюсь, она сумеет показать себя».
Отправить сову минутное дело, но зачем отправлять сову, если можно передать через меня? К тому времени, когда меня позвал в кабинет наш главред, я грозила превратиться из поздравительной открытки в вопиллер.
Передай своей сестре начал мой начальник.
Обязательно, хотя Парвати больше любит официальные поздравления, выпалила я наполовину сердито, наполовину устало.
Видимо, мой внешний вид был достаточно красноречив, потому что мистер Рейджен рассмеялся:
Я берусь за перо только когда мне платят. Но мой секретарь уже отправила мисс Патил открытку от меня.
Извините, сэр, пробормотала я, чувствуя себя нашкодившей школьницей. «Нет, никогда не поднимется по служебной лестнице человек, который так легко смущается».
А он снова нахмурился и понизил голос:
Я помню твоих родителей, Падма. И я всегда хорошо относился к тебе и твоей сестре
Истинная правда, кстати. Если бы не мистер Рейджен, не знаю, как бы я вообще выжила в «Пророке».
поэтому хочу предостеречь Парвати. Она защищает скользкую тему, Падма, очень скользкую, он снял очки и начал методично протирать стёкла, не глядя на меня. Теперь, когда она стала главным редактором, ей обязательно это припомнят. Я не могу вечно останавливать своих сотрудников, он грустно пожал плечами и водрузил очки обратно на нос. Свобода слова!
Парвати действительно слишком погрузилась в дела «Общества». Не проходило и недели, чтобы в очередном издании не появлялась её статья, призывавшая магов «развиваться» и «не останавливаться на достигнутом». То в Шотландии, то на континенте, а то и в мелких лондонских газетёнках, ошалевших от счастья уже потому, что заполучили материал «от П.П.».