Глава 33. Первое пророчество сбылось
Я смотрю на обломки аппарата, мысленно прокручиваю способы вернуть его к жизни. На это могут уйти месяцы.
Почему? спрашиваю тихо, без обвинений. Мне не нужно повышать голос: Никель и так знает, что у меня в голове не укладывается ее поступок.
Никель стоит неподвижно, смотрит в одну точку, ее плечи выдают напряжение. Она гипнотизирует место, где теперь похоронен последний передатчик.
Ты же слышал помехи. Протокол поддался взлому. Она говорит быстро, отчеканивая каждое слово. Наш канал отследили.
Я медленно опускаюсь на край крыши, не свожу с Никель глаз. Мои пальцы сжимают перила.
Патронум? выдыхаю я, хотя и так знаю ответ.
Никель кивает, не поднимая глаз.
Судя по спектру помех, они перехватили лишь остаточные колебания сигнала. Этого недостаточно, чтобы выйти на след академии. Им не хватило нескольких секунд.
Температура внутри стремится к нулю по Кельвину, а сердце уходит в энергосберегающий режим.
Патронум никогда не мог читать коды, зашифрованные Церием. Даже при прямом наведении, произношу я вслух. Если канал отследили, это может означать только одно: они завладели редчайшей энергией.
По щеке Никель катится слеза. Она моргает так удивленно, будто в теле произошел баг, и не сразу смахивает ее. За все годы, что Никель провела на Земле, она так и не смогла привыкнуть к внутренним алгоритмам: астрофурии не должны плакать.
Молчит. Продолжает смотреть под ноги. В моей голове проскальзывает мысль: как же ослепляет любовь.
Ты не помогала земным людям, верно? Ты переправляла саркомы Патронуму?
У меня не было другого выхода. Наконец она поднимает взгляд. Я не имела права рисковать тем, что Патронум использовал в качестве рычага давления.
Пауза висит между нами, как сверхтонкий гравитационный след неощутимый по меркам космического пространства, но достаточно мощный, чтобы отклонить курс даже самой стабильной орбиты.
Это неправда, отвечаю с вызовом. У тебя был выход. Все это время у тебя был я. И сотни способов решения уравнения.
Борь, тебе не понять, каково это когда тот, кого ты любишь, за миллионы световых лет, в смертельной опасности.
Не понять? поднимаю бровь и усмехаюсь, но мне не весело. Я вывернул Вселенную наизнанку, чтобы спуститься на Землю за той, кого люблю. И уберечь ее от опасности.
Никель замирает. Ее лицо меняется, скулы подергиваются от невыносимого напряжения, губы дрожат. Она делает один робкий шаг вперед, потом еще один. Идет ко мне так неуверенно, будто пространство между нами это дымящаяся яма от падения метеорита. Но она преодолевает незримую дистанцию, прижимается ко мне с такой силой, что я едва успеваю подхватить ее, чтобы мы оба не рухнули с крыши.
Я не знал, что горе может выглядеть так. Она вся дрожит, не может схватить воздух, ее тело бьют крупные судороги. Никель, которая прошла сквозь галактики, которая умеет сдерживать боль даже тогда, когда ее собственная оболочка расщепляется на атомы, сейчас плачет у меня на груди, как девочка, которую слишком долго заставляли быть взрослой.
Прости шепчет она, и ее голос ломается.
Я глажу ее по спине, растерянный и опустошенный. Внутри все разваливается на кванты. Но именно в этой точке, где даже Вселенная теряет равновесие, я наконец понимаю свое предназначение.
Мне нужно услышать все. С самого начала и до последнего фотона правды, держу ее за щеки и заставляю смотреть мне в глаза.
Они разузнали о планах академии добыть саркому, но не могли выйти на наш след, ведь Церий все предусмотрел наперед. Зато они пришли, когда стало понятно, что наша инверсия не удалась. Ребенок Ника против воли Вселенной все-таки появилась на свет. Она выжила за счет энергии астрофурии, которая застряла в ее теле вместе со мной.
Патронум нашел
тебя, когда ты была в теле ребенка?
Да. Ника была еще крошкой. Ни мыслей, ни слов только рефлексы. Но я все осознавала.
Как?.. Я подаюсь чуть вперед. Как они установили контакт?
Через систему мониторинга новорожденных. Когда Ника родилась, у нее были проблемы с дыханием. Ее подключили к аппарату отслеживания жизненных показателей стандартная практика для малышей. Этим-то Патронум и воспользовался! Они знали, где меня искать. Перехватили сигнал кардиомонитора, внедрили в него собственный импульс и использовали векторную модуляцию на частоте, совпадающей с инверсной подписью моего сознания.
Постой Я напрягаюсь. Они послали сообщение через медицинское оборудование?
Не просто сообщение. Цифровую трансляцию. Они встроили ее в шум кардиограммы. Каждый пик сердцебиения становился носителем кода.
Она замолкает. И я уже не могу держать себя в руках.
Какое сообщение они передали? выпаливаю не слишком-то сдержанно.
Никель не сразу отвечает. Она будто по крупицам собирает воспоминания.
Они показали мне сестренку и маму. Не просто угрожали смертью, а продемонстрировали, как именно их убьют.
Это объясняет многое. Я выдыхаю.
Они шантажировали тебя благополучием семьи
Не только моей. Никель берет меня за руку. Церий, наши профессора, выпускники все замурованы в гравитационных мешках, но еще живы. И у меня был выбор: сотрудничать или потерять всех разом. Рисковать, попытаться передать информацию на «Хаос-Вектор» или же действовать мудрее и сохранить доверие Патронума.