У вас три минуты, объявляет Осмий, иначе станцию разнесут на молекулы.
Селен тут же вскидывает руку.
Я отправляю сигнал и пытаюсь договориться.
Осмий даже не моргает. Экран вспыхивает алым, имитируя взрыв.
Договориться с Патронумом? Наша академия уничтожена. Иные мудрые мысли?
М-да, у Осмия все плохо с чувством юмора, разочарованно шепчет Селен мне на ухо.
В группе нарастает напряжение. Натрий хмурится, Уран барабанит пальцами по столу, просчитывая вероятности различных исходов. Я медленно поднимаю руку.
А что, если выпустить приманку? Наша станция в фантомном режиме, враг пока что сбит с толку и опирается на сигналы. Активируем мнимый импульс, запустим мини-шаттл на дистанционном управлении, создадим ложную цель и проследим за их реакцией. За счет этого мы сможем выявить поведенческий алгоритм и адаптировать тактику.
Экран тут же меняет анимацию: два вражеских корабля уходят на ложный сигнал остается улизнуть всего от одного преследователя. Студенты в аудитории оживляются.
Отлично! радуюсь я. Теперь силы равны, а значит, можем применить любой маневр из изученных на прошлых занятиях. Если дестабилизируем энергоснабжение корабля блокировкой питания, выиграем время и заметем следы.
Осмий медленно кивает:
Прогресс. Теперь у нас есть шанс умереть чуть позже!
Курс «Астронавигации», как шахматная партия с самой Вселенной. Ошибка в расчетах, и ты не просто теряешь фигуру, а оказываешься погребенным в бесконечном вакууме. Здесь не получится списать или зазубрить только анализ, логика и математика. Ведет уроки Кобальт невысокий человеческий парнишка с пухлыми щеками и холодным расчетом в глазах.
Пространство вокруг нас мерцает голографическим сиянием, а модели космических тел начинают движение по случайным траекториям. Никаких карт, никаких ориентиров, только безграничное звездное поле.
Вас сбросили в систему без картографических данных, ровно произносит Кобальт. Цель определить координаты ближайшей обитаемой планеты и выйти на ее орбиту до того, как на борту закончится энергия.
На экранах перед нами разбросаны световые точки: звезды, спутники, обломки. О, это что, кислородный баллон, который я потеряла, оказавшись в вакууме? Чистый хаос.
Аурум щурится, всматривается в голографическое звездное поле и спокойно вводит данные в консоль.
Для начала исключаем светила спектрального класса O и B, негромко комментирует он. Они слишком горячие, их системы нестабильны. Затем отбрасываем белые карлики и нейтронные звезды: у них либо нет планет, либо их орбиты разорваны приливными силами. Нам нужна желтая или оранжевая звезда главной последовательности, спектральный класс G или K.
Его пальцы быстро пробегают по сенсорной панели, активируя анализ радиального смещения ближайших объектов.
Проверяем эффект Доплера. Если звезда имеет видимое красное смещение, значит, она удаляется от нас, если синее приближается. Нам нужна та, что стоит на месте относительно нашей траектории. Это увеличит шанс выхода на стабильную орбиту без лишних маневров.
Он делает паузу, сверяясь с телеметрией.
Теперь ищем планету с атмосферой. Используем спектральный анализ отраженного света: если есть линии кислорода, воды и метана перед нами потенциально обитаемая зона.
На экране возникает трехмерная модель системы. Один из объектов помечается зеленым.
Планета обитаема! Есть магнитосфера, гравитация. То, что нужно!
Я смотрю на нашего штурмана, и что-то в моей голове коротит. Аурум ориентируется в пространстве, как будто оно само подсказывает ему маршрут. Читает звезды, как открытую книгу. Это завораживает. Это чертовски притягательно.
Мое лисье тело на него не реагирует. Для астрофурии он просто обезличенная единица экипажа. Но человеческая часть внутри Она цепляется за каждое слово второго пилота.
Штурманский инстинкт? Или ты уже попадал в такие ситуации? шутит Кобальт, и я встряхиваю головой, чтобы избавиться от навязчивых фантазий.
Аурум усмехается, ловит мой взгляд и подмигивает.
Если я начну перечислять все разы, когда мне приходилось ориентироваться
в мертвой зоне без карт и связи, кислород у нас закончится раньше, чем я перейду к кульминации.
Я всегда с нетерпением жду занятий по биотехнологиям. Исследования микроорганизмов, клеточных структур и молекулярной инженерии мне не чужды, я ведь долго изучала природу моей опухоли, пока находилась на Земле. Все надеялась спасти свою человеческую жизнь, которая, как оказалось, ничего не стоит. А что действительно ценно, так это благополучие саркомы.
Переступая порог лаборатории, я чувствую приятное волнение. Причина очевидна я обожаю работать с группой, созданной для изучения энергетического потенциала Пухли. Мы небольшая команда исследователей, работающая над феноменом остеосаркомы, и за последние недели мы сделали несколько настоящих прорывов в науке!
Я бросаю сумку на рабочий стол, заставленный голографическими терминалами, и провожу пальцами по сенсорам, вызывая последние конспекты. Напротив сидит Кис и сосредоточенно просматривает собранные данные. Справа от него Радий, окруженный лаборантками человеческими девушками, которые слишком активно включаются в обсуждение. Ох, если Селен это увидит, следующая вспышка сверхновой будет у нас в каюте.