Он делает паузу, и я ловлю себя на том, что тоже задержала дыхание.
Когда мне удалось связаться с академией, Тихон дал мне шанс. Он верил, что даже тот, кого создали во тьме, способен выбрать свет. Церий хранил мою тайну, опекал меня. Несколько лет после побега с корабля Патронума я усердно учился здесь, а моя жизнь наконец стала обретать краски. Но когда «Хаос-Вектор» подвергся осаде, Патронум объявил здешним обитателям, что я один из них. Так они надеялись, что студенты либо сдадут меня в плен, либо уничтожат
сами. Церий же в ответ на это назначил меня вторым пилотом и тем самым дал всему «Хаос-Вектору» понять, что доверяет мне. Оставшиеся ученики, хоть и с сомнением, но последовали приказу Тихона и приняли меня как штурмана.
Мы сидим молча. Где-то на фоне Лантан издает звук, похожий на стартовый прогрев гипердвигателя. Он храпит так самозабвенно, что я едва сдерживаю смешок.
Ты землянин, зачарованно выдыхаю я. Такой же, как я, только из другой эпохи.
Выходит так. Он чуть откидывается назад. И знаешь, в какой-то мере ты первый человек, который действительно может понять, что я чувствую. А я понимаю, каково приходится тебе.
Я поджимаю губы, потом внезапно заливаюсь смехом.
Ну хоть хвост тебе вычесывать не надо!
Он улыбается без попытки произвести впечатление. И я отвечаю улыбкой: происходит тот самый момент, который невозможно подделать. Между нами зарождается дружба.
И я точно знаю, кому эта дружба придется не по вкусу.
Глава 22. Уроки и эксперименты
Как только заканчивается ночь и наступает «учебный цикл», гравитационная платформа кроватей в академии начинает медленно менять угол наклона. Мозг не сразу понимает подвох, но как только я пытаюсь перевернуться на другой бок, тут же качусь вниз по матрасу больничной койки.
Да ладно?! шиплю, цепляясь за край кровати. Даже в медицинском крыле?!
В ответ платформа подбрасывает меня в воздух, как оладушек на сковородке. Очевидно, корабль ведет со мной активную дискуссию и совершенно не настроен делать поблажки.
Уже несколько недель я живу в лаборатории «Хаос-Вектора» и, надо признать, чувствую себя здесь комфортно.
Комнату студенческого общежития мне заменяет одиночный больничный изолятор. Радий выделил мне эту каюту и помог обустроиться. Сейчас здесь есть все, что нужно для занятий и отдыха. Лант и Кис притащили потертый энергомодуль плавучую платформу, которая адаптируется под владельца. В отличие от письменного стола, он не стоит на полу, а парит в воздухе, регулируется по высоте, подстраивается под позу сидящего, а при желании даже трансформируется в микролабораторию.
Аурум тоже заглядывал в гости и настроил в моем новом жилище освещение. Так что теперь тут по-настоящему уютно, и я не ломаю глаза в темноте.
Селен притащила декоративные подушки, расстелила ковер с неоновыми нитями и украсила стены яркими постерами. Красота! В общем, теперь я могу наслаждаться студенческой жизнью на полную катушку!
Уроки мне очень нравятся! Благо всю свою жизнь я занималась физикой, химией и астрономией, папа всегда держал меня в курсе новых тенденций в мире науки, а «шизофрения» по имени Никель помогала впитывать знания быстрее губки и разъясняла сложные формулы. В общем, база у меня неплохая!
Койка накреняется сильнее.
Хорошо-хорошо, встаю!
Расписание вспыхивает на голографическом дисплее моего хронокомпаса. Занятия начинаются через тридцать минут. Утро обещает быть увлекательным: тактика и навигация. После полудня у меня состоится встреча с группой по изучению энергетического потенциала Пухли это мой любимый факультатив! А вот ближе к вечеру в расписании появилась теория полетов, преподает ее Вольфрам. Это будет катастрофа.
Мы не общались с того дня, когда он запланировал отправить Ртуть в «орбитальный полет без шаттла». Я же, словно неисправная система аварийного катапультирования, подсуетилась и подставила себя под удар. Человеческое тело Ртути не выдержало бы подобных увечий, но благодаря моему идиотскому героизму обошлось без фатальных последствий. Теперь весь корабль в курсе, что у меня отвратительные рефлексы, ужасная интуиция, но, к счастью, завышенное чувство ответственности.
С тех пор Вольфрам ко мне не приближался. Неужели ему стыдно за содеянное? Иногда я ловлю его взгляды в столовой, и мне даже кажется, что в них мелькает что-то похожее на тоску. Я до сих пор прокручиваю в голове его слова: «Если ты моя, то только моя». Что он имел в виду?
Стоит мне подумать о капитане, и мое тело отзывается нежным трепетом. Тепло растекается вдоль позвоночника, когти инстинктивно впиваются в ладони, шерсть на загривке слегка приподнимается. Я резко сажусь, тру лицо и глубоко выдыхаю. Так, стоп, что за мандраж? Может, гравитация сбоит? Или корабль подмешивает что-то в систему вентиляции?
Прогоняю фантазии и бегу на занятия.
«Тактическое моделирование» начинается с разбора боевой стратегии. Осмий, студент «Хаос-Вектора», освоивший тактику лучше остальных, ждет нас в зале. Он заложил руки за спину и наблюдает, как мы рассаживаемся в полукруг перед голографическим экраном. На дисплее реальный сценарий сражения: три вражеских судна, расставленных по оси атаки, блокируют наш гиперпрыжок. «Хаос-Вектору» нужно найти выход.