Ну вот, кажется, сейчас будет что-то интересное.
Глава 21. Мальчик из прошлого
Все еще функционируешь? учтиво спрашивает он. В голосе слышится облегчение.
Пока да, но кто знает, на сколько меня хватит
Судя по слухам на корабле, твое тело уже сожгли в атмосфере ближайшей планеты.
Да уж, сплетни разлетаются быстрее, чем происходит расширение Вселенной.
Аурум присаживается на край койки, вытягивает руку и прежде чем я успеваю дернуться, осторожно касается моего лба. Прикосновение мягкое, бережное, он слегка поглаживает мою шерстку.
Температуры нет, но выглядишь так, будто тебя сбил грузовик. И потом еще пару раз проехался вперед-назад.
Комплименты так и сыплются. И как этот грузовик попал в космос? я пытаюсь изобразить сарказм, но выходит скорее удивление.
Его фраза старая добрая земная метафора, от которой внутри что-то сжимается. В этом коротком, небрежно брошенном и совсем не лестном замечании слышится нечто родное. Академия, корабли, астрофурии, война с Патронумом это реальность, в которой я теперь живу. Но всего одна фраза про грузовик внезапно переносит меня обратно в старый
мир, домой, на Землю.
Ты можешь вернуться в свою комнату и как следует отдохнуть. Ртуть тебя больше не потревожит. Я даю слово.
Спасибо. Под колесами фуры и то уютнее будет. Ты не понимаешь, что говоришь.
Зато я лучше других понимаю, что значит оказаться не в своей шкуре.
Он делает паузу. Я стараюсь понять, к чему Аурум клонит, и пристально всматриваюсь в его глаза. С каким намерением он сюда пришел?
Я слышала, что у тебя есть секрет. Но не знаю подробностей.
Да, сплетни действительно распространяются быстрее, чем происходит распад нестабильных изотопов, хмыкает он.
Я киваю, а Аурум продолжает:
Есть кое-что, что должна услышать именно ты. То, что ты поймешь лучше других.
Ты тоже направлялся в салон красоты, а оказался в эпицентре катастрофы?
Я тоже с Земли, Ника.
Адреналин накрывает меня волной. Я хватаюсь за бортики кровати, чтобы избавиться от ощущения свободного падения.
Как это произошло? выдыхаю осипшим голосом. Ошибка инверсии?
Не совсем. Мне было восемь, на сердце, вероятно, уже разрасталась опухоль, но ни я, ни папа об этом не знали. Так что я успел пожить жизнью простого мальчишки: гонял во дворе на «Орленке», играл в «казаков-разбойников», прятал майских жуков в спичечные коробки и жевал вишневую смолу. По вечерам весь двор собирался у единственного приемника, чтобы послушать новости об освоении космоса или услышать заветное «Поехали!». На дворе стоял 1961 год, и все мальчишки мечтали стать космонавтами.
Аурум делает паузу, будто ему нужно время, чтобы самому осознать сказанное.
«Мечта» сбылась лишь у меня.
Ты не шутишь? Мой голос звучит хрипло, в горле пересохло.
Очень хотелось бы, но нет.
Как? Как это произошло?
Патронум искал саркому. Их цель была проста добыть как можно больше особей, а потом использовать для собственной наживы и последовательных манипуляций народами Каппа-Зенит.
Аурум наклоняется вперед, упирается локтями в колени. Свет голографических дисплеев отражается в его полных тоски глазах, и я понимаю: впервые за все время на борту у меня состоялся нормальный человеческий разговор. Впервые я не чувствую себя чужестранкой.
Они тоже применили к тебе инверсию?
Не совсем. Твоя судьба была предопределена, Ника. Ты не могла пережить собственное рождение. Но даже с учетом этого, академия действовала гуманно: Никель выступила своего рода «координатором» проекта. Она спустилась на Землю и контролировала все процессы. Так «Хаос-Вектору» удалось подарить тебе новую жизнь, когда все пошло не по плану. Это главное, чему нас учил Церий: не сдаваться даже после финала. Патронум действовал иначе, и восьмилетнего меня просто убили.
Несколько секунд Аурум смотрит в пустоту, а затем проводит ладонями по лицу.
Последнее, что помню: одной рукой папа крутит баранку грузовика, а другой держит мое погибающее тело с рассыпающейся на осколки душой внутри. Процесс инверсии, запущенной Патронумом, разорвал мою душу на части. Саркома все же переместилась на корабль Патронума и приволокла за собой атомы моей души, как это и случилось с тобой. Но тогда Патронум еще не знал, что остеосаркома синхронизируется с энергией носителя и что их нельзя разделять. Ты, Ника, только вчера подтвердила это открытие.
Аурум шумно выдыхает.
Мою земную душу «законсервировали». Она не растворилась в вакууме, не начала новый цикл Патронум запер ее в энергетическом резервуаре. Они хотели разобраться, как можно использовать подобную энергию для достижения своих целей. Их «ученые» хотя правильнее назвать их садистами провели сотни экспериментов надо мной, пока не нашли способ внедрить душу в искусственную оболочку. Так они создали для меня это тело.
Я перевожу дыхание и пытаюсь сложить картину в голове воедино.
Патронум распоряжался мной, как своей собственностью. Я жил среди них, изучал свои возможности, учился контролировать новую природу, но в глубине души я искал только одно способ выбраться и стать свободным. И тогда я узнал о Тихоне Церии. О «Хаос-Векторе». О школе, которая могла бы стать домом даже для такого, как я.