- Да как обычно, - ответил Келдыш. - Не получилось, потому что делалось 'с тяжким звероподобным рвением'.
- А что же делать со всякими иностранцами, которым, как мне тут хором пели, 'русский язык изучать трудно'? - Никита Сергеевич обвёл присутствующим вопросительным взглядом поверх сползших с носа очков.
- А ничего не делать, - ответил по селектору Косыгин. - Этой реформой вы иностранцам только ещё одну свинью подложите. Они уже на изучение русского кучу времени потратили, а после вашей реформы им придётся русский язык заново изучать. И вся литература на русском, которую они у себя купили, тоже пойдёт псу под хвост. Ваши 'лингвисты' об этом подумать забыли. Как обычно.
- А почему ты, Алексей Николаич, раньше молчал? - спросил Хрущёв.
- А меня кто-то спрашивал? Да и реформа, насколько я знаю, пока только обсуждается, - ответил Косыгин.
- Так куча специалистов уже три года над ней работает!
- Да там такие специалисты, что хоть они работают, хоть не работают - их работу не видно, - проворчал председатель Совета министров.
- М-да... И как нам теперь из этого выбираться?
- Да просто распустить эту комиссию и напечатать статью в 'Правде', с заявлением, что реформа экономически не оправдана, - Косыгин, как часто бывало, предложил самое логичное решение. - Считать эти балаболы всё равно не умеют, поэтому опровергнуть ссылку на экономическое обоснование не смогут.
- Видимо, так и надо сделать, - решил Первый секретарь.
Вскоре в газете 'Правда' была опубликована редакционная статья 'Нужна ли нам реформа орфографии' (АИ). По её тону знающие люди тут же сообразили, что настроения 'в верхах' изменились. Уже на следующий день Государственная орфографическая комиссия была официально распущена. Идея очередной реформы была похоронена, а правилами орфографии от 1956 года мы успешно пользуемся по сей день. В память о несостоявшемся переходе на 'фонетическое письмо' куплетисты Павел Рудаков и Станислав Лавров на новогоднем 'Голубом огоньке' спели:
Обсуждаем до сих пор мы,
Что прочли в одной статье,
Что должна внести реформа
В слово 'заяц' букву 'е'.
Эх, снег-снежок, белая метелица,
Если в зайца вставить 'е'
- с горя он застрелится!
Куплеты были сродни реформе, так себе, поэтому их тоже быстро забыли.
Программа дошкольного образования по результатам проведения в 1961-62 гг эксперимента по раннему обучению чтению
была пересмотрена. В неё ввели уроки по изучению алфавита по букварю и уроки чтения.
В ходе обсуждения вопросов образования Первый секретарь поинтересовался, как обстоят дела с детской литературой и обеспечением учебниками. Академик Келдыш обещал прояснить этот вопрос в ближайшее время. Через несколько дней министр просвещения Евгений Иванович Афанасенко пригласил Никиту Сергеевича посетить выставку детской и учебной литературы на ВДНХ. По выставке Первого секретаря водили министры - Афанасенко, Столетов и Елютин. Через полчаса подъехали президент Академии наук Келдыш, научный директор Института марксизма-ленинизма Ефремов и директор по идеологии Афанасьев.
Новые книги и учебники для детей Никите Сергеевичу понравились. Они были напечатаны на белой, очень качественной, плотной бумаге, с цветными иллюстрациями на глянцевой бумаге ещё более высокого качества, вклеенными на отдельных страницах.
- Бумага из конопли, - подсказал Афанасенко. - Очень качественная. Оборудование для типографий издательства 'Детская литература' закупили в Финляндии, сейчас обсуждается покупка лицензии на выпуск аналогичного оборудования у нас.
Первый секретарь обратил внимание, что среди художественной литературы для детей появилось много приключенческих и фантастических произведений, как советских авторов - в частности, Льва Овалова, Анатолия Днепрова, Георгия Мартынова, братьев Стругацких, Василия Ардаматского, Николая Носова, так и зарубежных классиков приключенческой литературы - Жюля Верна, Луи Буссенара, Андре Лори, Карла Мая, Роберта Хайнлайна и др. Его несколько удивил сборник рассказов О'Генри:
- А не рановато для детей такое чтение? - спросил Никита Сергеевич, держа в руках книгу.
- Вообще-то нет, - ответил Виктор Григорьевич Афанасьев. - О'Генри очень красочно показывает проблемы 'маленького человека' в капиталистическом обществе и высокий уровень мошенничества и жульничества, причём в его рассказах жулики обычно остаются 'с носом', без выигрыша. Мы отобрали из его творчества наиболее показательные рассказы и рекомендовали их для детского сборника.
- Гм... Ну, пусть так. А с Хайнлайном вы не поторопились? Он же считается сторонником либертарианской идеологии?
- Для детей мы отобрали, главным образом, его ранние произведения, в которых он ещё не высказывает откровенно либертарианские идеи, - пояснил Афанасьев. - Кроме того, эти книги изданы как 'адаптированный перевод', с незначительными сокращениями, пометками и пояснениями спорных с идеологической точки зрения моментов. В то же время, скажем, его повесть 'Долгая вахта' - очень яркий пример антивоенной прозы и показывает опасность милитаризации космоса.
- Ну, да... Она у нас и раньше издавалась... А это что? - он потянулся и взял в руки книгу под интригующим названием 'Неукротимая планета'.