Месть блюдо, которое подают холодным и с кровью. С кровью этого подонка, разумеется.
Вы опять странно на меня смотрите, аббатиса, произнес лорд.
Возможно, это мой обычный взгляд на жизнь, парировала я.
Слишком уж злобный для представительницы самого миролюбивого монашеского ордена.
Я опустила глаза. Неужели все настолько очевидно? И тем не менее отвечать пришлось:
Уверена, это лишь игра света. Либо происки дьявола, чтобы настроить вас против меня. А вы, напомню, должны мне доверять, лорд Кроули.
Без сомнений. Кому, как не вам, благочестивая аббатиса. Между нами определенно не должно быть секретов. К слову, можно ли вопрос? Он волнует меня с самого начала поездки.
Задавайте, но помните, я простерла указательный палец вверх. Это вы должны исповедоваться Богу в моем лице, а не наоборот.
Что вы, преподобная аббатиса. Я ни в коем случае не претендую на лицо Бога, ни в вашем, ни в чьем-либо другом лице. Мне просто любопытно, а сколько вам лет?
Так и знала, что с этим могут быть проблемы. Даже мои далекие от религиозного быта познания подсказывали, что для монашеского чина аббатисы я выгляжу слишком молодо. Даже более чем слишком, и мой истинный возраст в девятнадцать лет озвучивать нельзя ни в коем случае.
Больше, чем вам могло
бы показаться, я решила попробовать выкрутиться с ответом. Да и что такое возраст, когда важен исключительно опыт. А он, поверьте, за моими плечами немалый.
Да-да, я отдаленно слышал, что самой младшей аббатисе в ордене около ста тридцати.
Услышав подобное, я едва не поперхнулась, но сдержала себя. Тем более что Кроули продолжал:
Вам бы я и восьмого десятка не дал.
Я мысленно прокляла себя, что не посмотрела возраст аббатисы в документах, которые достались мне вместе с одеянием.
Лезть же и уточнять сейчас было несколько поздновато, приходилось юлить, обходя опасные углы разговора. А заодно припомнить, что однажды, лет десять назад, в нашу провинцию заезжала с проповедями одна из столичных аббатис. Роксана, как и всегда, заявила, что нечего слушать церковную чушь, и из-за этого я видела преподобную лишь мельком, когда та проезжала мимо в открытом экипаже. И выглядела она точно моложе сотни лет, максимум на сорок!
Значит, деньги на омолодительную магию потрачены не зря, нашлась я.
Деньги прихожан, хотите сказать, неожиданно напал на меня Кроули.
Я? Хочу сказать? изумилась, сощурившись, чтобы пристальнее посмотреть в эти наглые глаза. Вы, кажется, опять стали забывать, кто именно здесь должен каяться в своих грехах. И возможно, это вам придется рассказать, как вы нажили столь огромное состояние и какими путями.
Уголки рта Кроули дрогнули в подобии усмешки.
А вы зубастая, аббатиса.
Опытная, исправила я, мысленно же понимая, что опыта у меня кот наплакал.
Скорее, я просто использовала все то, чему меня учила Роксана, а именно: напали кусай в ответ.
И вторая мудрость никогда не позволяй мужчине становиться главным: сожрет, подавит и оставит нянчиться с детьми.
Правда, последнее она добавляла редко, в те часы, когда злоупотребляла лишним бокалом вина или чего покрепче. И один раз даже подкрепила примером в адрес моего отца: что сожрал и подавил лорд де Сент мою мать, а вот с дитем нянчится в итоге она.
Я тогда обиделась, но ненадолго. Мадам Роксану можно было понять: у нее в Локшере ведь была своя жизнь, которую пришлось оставить по приказу лорда.
И все же теперь пробелы моего образования вскрывались с совершенно неожиданной стороны. Мне бы сейчас пригодилось знание парочки молитв, поэтому, пока карета продолжала свой путь, я погрузилась в неистовое чтение Библии.
Надежда, что она окажется понятной, как учебник по естественным наукам, не оправдалась с первых же строк. Все было туманно, витиевато, и где-то через сотню страниц я окончательно потеряла надежду найти хоть что-то полезное в этом небольшом карманном томике.
Выводов, кроме тех, что нужно страдать как можно больше и чаще, чтобы тебя услышал наконец Бог, я не сделала. Хотя страдала воистину, совершенно не понимая, что должна делать вечером, когда Кроули решит мне исповедаться.
Наверняка нужны были какие-то правильные слова или что-то подобное.
Но видимо, судьба сжалилась или Бог услышал, но я наткнулась на притчу-песнь о неком царе-многоженце Ломире, который вдруг решил жениться на молодой принцессе Вие из соседней страны. Но отец девушки ответил отказом, пока Ломир не получит отпущение всех своих грехов и не откажется от иных жен, кроме принцессы.
В качестве исполнительницы обряда была прислана проповедница, духовная советница короля-отца, женщина седых волос и бесконечной мудрости Амелла. Каждый вечер Ломир приходил к ней, чтобы рассказать о грехах, тяготящих его душу, а она слушала.
Первые дни слышала она лишь ложь из его уст, царь не желал расставаться со своими секретами, но шли недели и месяцы Амелла сопровождала каждый шаг Ломира, не давая ему согрешить вновь и оберегая его душу
Я округлила глаза, Кроули обозначил срок в десять дней, за которые планировал получить отпущение. Библия же считала иначе.