Отсутствие имени или идентификации цели должно быть намеренным предупреждением, но как только я читаю это и просматриваю ниже, чтобы проверить компенсацию за работу, у меня отвисает челюсть. Когда я смотрю на цифры, написанные под платежом, мои глаза выпучиваются.
Это что, гребаная шутка? Спрашиваю я, поднимая взгляд на Региса, который наблюдает за мной с ухмылкой на
лице, отпивая из своей кружки. Если это так, то это не смешно. Такие деньги, черт возьми, почти невозможно раздобыть, даже с многолетними закулисными долгами и кровавыми контрактами. Ублюдок не торопится, допивая свой неоправданно большой глоток, прежде чем со звоном поставить металлическую чашку обратно на поверхность стола.
Он наклоняется вперед. Это не шутка, говорит он, волнение сквозит в его тоне. Четыре миллиона денз. Это самый крупный контракт, который Офелия когда-либо видела в своей жизни. Учитывая, что она была главой Гильдии последние двадцать с лишним лет, я в шоке, но это значительная сумма денег. То, что я могла бы сделать с такими деньгами. Свободу, которую можно за них купить. Старое желание пробивается обратно на поверхность. Это гораздо больше денег, чем я когда-либо видела, даже за контракт с несколькими целями.
Это одна цель? Спрашиваю я, когда эта мысль пронзает меня. Я снова смотрю на клочок пергамента, задавая вопрос. Я просматриваю остальную информацию, но, в отличие от предыдущих заданий, здесь не указано ни имени, ни описания внешнего вида. Ни названия цели, ни количества целей. Хотя в основном я бралась за единичные задания, бывали случаи, когда мне поручали уничтожить группу людей, а не отдельных личностей. Обычно это работа с более высокой оплатой. У этой, должно быть, несколько целей. Я не могу себе представить, что жто не так. Не за столько денз, черт возьми. Должно быть больше информации о чем-то подобном. Где остальное?
Ухмылка Региса сползает с его лица, когда я складываю лист пополам и наклоняюсь к единственной свече, стоящей на нашем столе. Я позволяю краю пожелтевшего квадратика загореться, бросая его на металлическую тарелку рядом со свечой, где остается пепел от мужских сигар и курева. Огонь распространяется, проникая сквозь чернила и пергамент, пока они не превращаются в пепел и пыль. Всего лишь воспоминание в сознании получателя, посыльного и отправителя.
Да, отвечает Регис, протягивая руку назад и обхватывая ладонями затылок. Это единственная проблема. То, что ты прочла здесь, он указывает на оставшийся пепел, это вся информация, которой мы располагаем.
Я прищуриваюсь и смотрю на него в ожидании.
Он вздыхает. Клиент не назовет имя цели, пока мы не согласимся взяться за работу.
Это не так работает, напоминаю я ему.
Он кивает. Я знаю, Офелия знает но Компенсация, Кайра Черт, даже доли хватит что бы ты выплатила свой долг Гильдии Подземного Мира. Регис наклоняется ко мне. Ты не можешь отрицать, что это не заманчиво.
Это невероятно заманчиво. В этом-то и проблема. Десять лет я ждала такой работы, такой возможности. На выполнение большинства заказов на убийство уходит от нескольких недель до нескольких месяцев. Это рискованная работа, и слишком быстро браться за нее не всегда безопасно. Отсутствие всей информации на начальном этапе почти наверняка означает, что здесь есть подвох. Я не настолько наивна, чтобы думать, что компенсация означает что-то другое.
Это опасно, вот что это такое, отвечаю я. Мне нужно знать, по крайней мере, сколько целей я должна устранить. Без этого я не смогу должным образом подготовиться.
Регис скрипит зубами, но не возражает. Офелия работает над выяснением этого. Ей это не понравилось, но она не хотела говорить «нет», пока у тебя не будет возможности принять собственное решение.
Черт. Я отворачиваюсь от него и смотрю в другой конец таверны. Офелия имеет полное право как мой владелец просто приказать мне взяться за эту работу. Не то чтобы я могла позволить себе роскошь отказывать ей. Поскольку сера одна из немногих, если не единственная вещь в этом мире, которая может подавить Божественность, то контрактное клеймо, с камнем серы, внутри моего тела, гарантирует, что у меня нет другого выбора, кроме как подчиняться её приказам, если я когда-либо захочу избавиться от него. Он не только удерживает большую часть моей силы и скрывает мою Божественность, но и действует как заклинание слежения, которое позволяет ей всегда знать мое местоположение.
Хоть я и не в цепях, в конце концов, я все еще в долгу, связанная Кровавым контрактом, который гарантирует мое полное послушание. Хотя я и искусная и безумно успешная кровавая слуга, которая принесла ей чертовски много дензы за последние десять лет, это не отменяет того факта, что если бы она хотела, чтобы я приняла этот контракт, не было бы никаких вопросов. У должников нет выбора.
Может, со мной и обращались не так, и, как сказал Регис, я, черт возьми, и веду себя не так, но все же, я просыпаюсь каждый день с осознанием того, что меня могли позвать к ней и связать ее волей не более чем приказом. Я опускаю
взгляд на свои запястья, прикрытые рукавами. Знак Кровавого контракта, хотя и невидим, остается в моих костях и крови и заставляет меня чувствовать себя так, словно я ношу с собой невидимые кандалы, куда бы я ни пошла.