Вера задрожала. «Нет! Этого не могло быть! Нет! Нет!», неслось у нее в голове. Она босиком вышла на веранду, вглядываясь в темноту и закутываясь в шаль. «Уйти навсегда! Куда глаза глядят». Она сбежала с крыльца и направилась к калитке прямиком через двор. Из темноты калитки вышел Ларионов.
Верочка, вы что здесь? спросил он ласково.
Вера оглядывала его лицо, пытаясь найти ответ на свой вопрос.
Мне страшно! вдруг воскликнула она и обняла его.
Ларионов сжал ее в объятиях.
Верочка, Верочка, ничего не бойтесь! Ну что за мысли? шептал он, целуя ее в волосы.
Я скучала! почти кричала Вера. Я скучала без вас!
Ларионов дрожал от волнения и страха за нее.
Я никуда не делся, успокаивал он ее. Я довел до дома Шуру. Вера! Я не могу без тебя!
Ларионов подхватил ее на руки и, сам не понимая как, оказался с ней на заднем дворе. Он опустился, держа ее на руках, на пень, где днем рубил дрова. Из окна Алеши шел тусклый свет от керосинки, немного освещая часть двора.
Я не могу без тебя, повторял он, покрывая поцелуями ее голову. Но и с тобой я не могу быть. Вера, я дурею от этого.
Отчего же не можете? спрашивала она, сжимая его одежду. Я хочу вас всего. Я не могу принадлежать никому больше! Вы это понимаете?
Ларионов чувствовал, как слезы вот-вот польются из его глаз.
Вера, я потерял голову
Поцелуйте меня.
Я не могу
Ларионов зарылся в ее волосы.
Как же так? Ведь мы желаем этого!
Если я буду прикасаться к тебе, я не смогу устоять! Я едва вчера сдержался.
От чего?!
От всего, глупенькая моя, сказал он, пристально глядя ей в глаза, и она видела, как они снова блестели и как он зверел.
Я хочу принадлежать вам, сказала она тихо, и ей почудилось, что эти слова произнесла не она.
Ларионов прижал ее так сильно, что она почувствовала, как остановилось ее дыхание.
Это невозможно, прошептал он, жадно сжимая ее. Невозможно сейчас.
Но как же столько ждать?! не помня себя, сказала Вера.
Я не знаю, выдохнул он. Но я хочу этого.
Вера целовала его волосы у виска.
Я буду ждать. Вы все, чего я хочу в этой жизни.
Я люблю тебя, Вера, сказал он еле слышно. Люблю.
Теперь Вера знала, что все решено в их жизни. Теперь она готова была ждать и терпеть разлуку с ним. Они долго сидели в объятиях друг друга, и Ларионов только гладил ее волосы, качал ее на коленях, как ребенка, и незаметно утирал слезы.
Наутро Емелька привел жеребца.
Ларионов скучал по верховой езде. Он сделал выезд и вернулся к завтраку, привязав жеребца у крыльца. Вера была счастлива, и Алина Аркадьевна смотрела на нее подозрительно. Она видела и состояние Ларионова. Оба были спокойны, и от напряжения прошлого дня не осталось и следа.
Алина Аркадьевна пыталась улучить минутку и поговорить с Верой, но та уклонялась от разговоров и витала в облаках. Алина Аркадьевна сильно встревожилась. Она опасалась, что между игрой в ломбер и сегодняшним утром произошло что-то, чего она больше всего боялась. Она доверяла Ларионову и дочери, но Вера была влюблена и слишком стихийна. Она уповала только на благородство и благоразумие Ларионова. Но в то же время мать понимала, что Вера могла сбить его с толку, а он был мужчина, которому Вера сильно нравилась. Эти страшные мысли будоражили ее. Она боялась совершить ужасное открытие насчет дочери, одновременно веруя в совершенную невозможность такого открытия ввиду абсурдности его относительно ее моральных устоев и традиций семьи.
Алина Аркадьевна попросила Ларионова проводить ее к председателю, чтобы отнести ему выпечку. Ларионов немного удивился, но возражать не посмел.
Они шли по дачной улице, и Алина Аркадьевна дрожала от самой мысли о предстоящем разговоре.
Вы чудесно держитесь в седле, наконец нерешительно промолвила она.
Ларионов посмотрел на нее внимательно.
Да это для меня, как для вас вокал, улыбнулся он.
Вы умный человек, милый друг, сказала она мягко.
Мне
нелегко в эти дни, вдруг признался Ларионов, и Алина Аркадьевна почувствовала слабость в ногах. Вы чуткая женщина и очень добры ко мне. Я знаю, что вас тревожит состояние Верочки.
Алина Аркадьевна замешкалась, глотая ртом воздух.
Напрасно вы беспокоитесь о ней. Верочка достойнейшая из девушек во всех отношениях. Она намного мудрее своего возраста и к жизни относится со всей ответственностью, отдавая отчет всем своим действиям, закончил он, переводя дух.
Алина Аркадьевна почувствовала, как в ней выросла материнская любовь к Ларионову и благодарность за то, что он избавил ее от неприятного разговора. Она была счастлива, что он заботился о чести Веры, именно он, а не сама Вера, как подсказывало ей материнское чутье.
Я рада, что вы стали частью нашей жизни, вдруг сказала она, остановившись. Пойдемте завтракать. Я думаю, выпечка для председателя обветрилась за ночь. Стеша приготовит новую.
Ларионов кивнул.
Голубчик мой, тихо сказала Алина Аркадьевна. Верочка очень привязалась к вам. И поскольку мы с вами уже достаточно откровенны, я хотела понять, что вы думаете об этом.
Ларионов молчал некоторое время, а потом остановился, чтобы видеть глаза Алины Аркадьевны.