Кира, Надя и Маша уже играли. Недалеко от площадки сидели на небольших тканевых шезлонгах Алина Аркадьевна и Зоя Макаровна, чуть поодаль на пригорке под вязом Иванка с «магазином» и Шурочка. Вера подошла к матери, с печалью окинув взглядом Шурочку.
А где папа? спросила она, чтобы скрыть досаду.
Папа и Архип пошли к председателю, они будут к ужину. Присядь с нами на минутку, Верочка.
Вера почувствовала, что мать недовольна.
Что там опять приключилось с Женей? На Ларионове лица не было.
Ах, мама, оставь, прошу! воскликнула Вера, готовая теперь плакать.
Слушай мать, Верочка, низким голосом бухала Зоя Макаровна.
Вера, еле слышно сказала Алина Аркадьевна, перестань мучить Ларионова. Он вел себя достойно и не виноват
в том, что Шурочка неприлично откровенна с мужчинами.
Ха! возмутилась Зоя Макаровна, не терпевшая конкуренции.
Зоя, ради бога. Алина Аркадьевна сделала знак Зое Макаровне, кивнув в сторону Шуры. Твой Григорий видный мужчина, что ж скрывать! Вера, доченька, в жизни будет еще много испытаний и гораздо более серьезных, чем те, что выпадают тебе сейчас. Не растрачивай себя понапрасну. И береги чувства тех, кто тебя любит. И еще не пытайся ограничить свободу мужчины. Более неблагодарного и бесплодного занятия нет. Позволь ему быть таким, какой он есть, прими его со всеми его привычками и недостатками. А ваша любовь сделает свое дело.
Вера любила слушать мать. Это ее успокаивало и отшелушивало все лишнее. Она поцеловала Алину Аркадьевну и побежала играть с девочками.
Не знаю, что делать с ней, вздохнула Алина Аркадьевна. В ней слишком много страсти. Измучила Ларионова, а он ей все прощает. Кажется, и впрямь влюблен.
Ха! гаркнула Зоя Макаровна. Что и говорить хорош собой, черт! А Верка-то повзрослела и не по годам созрела.
Ума не приложу, как быть, Зоя. Мала она еще для него ведь школьница! Подумать страшно. А он уже мужик ходит вокруг нее как одурманенный. Нет, Боже сохрани! Он не позволяет себе никаких излишеств. Но я-то вижу, как там кровь бурлит. Это все на поверхности бесстрастность, а на самом деле там все бушует.
Да уж, дела Иванка-а! Где наш магазин?! Умна она больно, а женщине это зачем? Только страдать.
Иванка подбежала и налила себе и Зое Макаровне по полстакана.
А что если сосватать ее, как в былые времена?
Алина Аркадьевна посмотрела на Зою Макаровну с искренним недоумением.
Ты в уме ли, Зоя?! Мы в какой стране живем? Пионерка, сосватанная комбригу Красной Армии! Это скандал. А в прежние времена уж через год бы выдали, и дело с концом. А так как подумаю, что по самым скромным расчетам еще несколько лет им ждать
А он-то жеребец племенной! оживилась Зоя Макаровна.
Ох, Зоя, ты все о своем Уедет в понедельник, а там видно будет. Только я чувствую сердцем, что Вера привязалась к нему душой, вот что страшно. А вдруг загуляет, забудет ее. Это травма на годы. Я сама такою была. И ты права, он взрослый мужчина и ведет такой образ жизни, что не приведи Господь. А Верка моя исстрадается. Она хоть и сильная, но уж очень впечатлительная.
Да, времена нынче скверные, вздохнула Зоя Макаровна. Если бы не Иванкин магазин, я бы пропала давно. А так бы сосватали
Зоя, тут и говорить нечего! Да и что теперь это значит? Без закорючки в ЗАГСе все скрепы пыль. Надо ждать.
К ужину опять все собрались на веранде. Дмитрий Анатольевич рассказывал про поход к председателю. Ужинали спокойно. Архип травил байки про Первую мировую, что означало, что он уже достаточно взял в галошу.
Они от нас, ахтунг-ахтунг, а мы от них! И все стреляют и бегут, бегут Командир наш был здоровый мужик, метра два ростом и молодой еще. Ногу ему тогда оторвало, и я впервые видел, как мужик плачет. «Что ж ты, батюшка, плачешь?», говорю я, значить, ему. А он плачет: «Я, говорит, Архип, в два метра ростом! Как же я теперь такой ходить смогу?» А я ему говорю: «На культе, батюшка». А он мне: «Так я же с таким весом землю рыть ею буду, а мне еще к жене возвращаться. На кой я ей колченогий» Вот тут я понял, что смерти и уродство войны мирной жизнью меряются.
Ларионов слушал его внимательно. Ему казалось, что командир был слаб духом. Остался жив, так что же заботиться о том, что жена подумает про его увечье?
Разве имеет это значение, когда любишь? сказала Вера пылко. Да хоть бы и без двух ног, лишь бы живой!
Эх, Веруня, ахтунг-ахтунг, бабы разные. Его баба себе нашла нового мужика, ушла от него к двуногому. А он спился.
Не любовь это, дядя Архип!
Много ты знаешь о любви, усмехнулась Кира.
Может, я не имею опыта, но я знаю! Внутри знаю. Любовь все прощает, так сказано, и она милосердна
Верочка права! вдруг воскликнул Подушкин. Любовь все прощает.
Вера опустила глаза. «Зачем он сказал это? Он все знает о нас с Ларионовым».
А по мне, и с одной ногой лучше, чем ничего! заголосила Зоя Макаровна. Это ж без ноги. Куда хуже, когда без чего другого!
А чай будет?! позвала Алина Аркадьевна, смущаясь.
После чая, чтобы избежать новых драм, Алина Аркадьевна приказала девочкам идти спать. Вера противилась и говорила, что Шурочка не уходит, значит, все девушки могут остаться. Но Алина Аркадьевна настояла.