С профессором я разберусь, мне показалось, что мой друг довольно болезненно воспринял упреки старшего брата. Во всяком случае, он постарался сменить тему. Кто обнаружил тело?
Алоиз Кондеграст, местный таксист. Рано утром привез в парк туриста, проводил до ворот, а тут и
Турист подтверждает его слова?
Найдем проверим. Он сбежал. Пока не смогли найти, но это вопрос времени, все столичные бобби получили его словесный портрет. Впрочем, я почти уверен, что Алоиз не врет его тут все знают, он из семьи потомственных королевских гвардейцев, патриот, предан короне. Да и на вокзале видели, как в его паромобиль садился человек с саквояжем, по виду типичный итальянец.
А! Ты все-таки проверил?
Я проверяю всех, мой мальчик. Всех и всегда. Хотя бы для того, чтобы еще раз убедиться. Кондеграсты старинный род, многие поколения честью и правдой служили Короне. Нет, я не думаю, что Алоиз замешан. Если меня случившееся шокировало а ты знаешь, насколько трудно меня шокировать, то его просто подкосило. Он трясся, словно осиновый лист, и был такой же зеленый. Все повторял про гибель империи и падение нравов, пришлось отправить его с констеблем в ближайший паб для поправки здоровья. Если хочешь, можешь поговорить с ним там, но не думаю тут Майкрофт замолк на полуслове, и я впервые за все годы нашего знакомства увидел, как сей достойный правительственный чиновник выглядит с выпученными глазами, ибо именно таковыми он уставился на мой жилетный карман. Потому что одноногий котенок, пригревшийся и спокойно дремавший в нем все это время, внезапно решил вступить в беседу, и тут же осуществил задуманное, выпростав наружу лобастую серую голову и огласив окрестности требовательным мявом, настолько громким, что не вздрогнул разве что мертвый гвардеец.
Знакомьтесь поспешил я взять ситуацию в свои руки, его зовут Аббас-Мурза!
Майкрофт Холмс продолжал смотреть на меня с изумлением. Его младший брат лишь тяжело вздохнул.
Видишь, Майкрофт? Они с этой тварью и мисс Хадсон втроем обошли меня с флангов, и теперь мне придется капитулировать перед превосходящими силами противника, сказал он с кислой улыбкой. Раз уж он получил имя да еще такое! полагаю, об усыплении более и речи быть не может. Что ж, остается только надеяться, что он действительно окажется котиком и нам не придется возиться еще и с его одноногим потомством! А за сим разрешите откланяться, мне надо еще осмотреть парк и прилегающие аллеи. Ватсон! Жду вас через три часа в «Льве и короне», и хотел бы надеяться, что хотя бы туда вы придете без своего новообретенного блохастого друга.
Я с облегчением тоже поспешил распрощаться с Майкрофтом, тем более что последний после появления на свет Аббас-Мурзы смотрел на меня с прохладцей и отвечал сдержанно. У меня были свои дела и совершенно не было уверенности, что я сумею справиться с ними за предоставленные мне Холмсом три часа. Слишком от многих «если» это зависело. Если все нужные люди окажутся на месте, если у них остались подходящие материалы, если они не слишком загружены, если мне самому сразу удастся найти верный тон вполне может быть. А может быть и нет. В конечном успехе я был уверен, но вот удастся ли совместить все нужные «если» за три часа?..
Впрочем, даже если и нет что ж, тогда и знаменитому детективу, и самой британской империи придется немного обождать.
* * *
Одноногий бездомный котенок что может быть нелепее и беспомощнее? Он не мог выжить на улице, где с друг другом дерутся насмерть взрослые здоровые коты с полным комплектом лап,
где полно злых собак и не менее злых мальчишек.
И однако он выжил.
Вопреки всему.
Конечно, у него должна быть мама-кошка, но животные обычно бросают нежизнеспособное потомство, если не поедают его. Таковы жестокие законы эволюции, тут ничего не поделать и человеческий гуманизм неприемлем. Слабые должны вымирать иначе вымрет весь вид. Он не должен был выжить. Но выжил, цепляясь за жизнь всеми когтями единственной лапы. На вид ему месяца три почти сто дней ежеминутных опасностей, а он все-таки
Я споткнулся на ровном месте. Может быть число сто, с некоторых пор встречавшееся нам с неприятной регулярностью, означает именно срок в три месяца и десять дней? Но тогда от какого события его следует отсчитывать? И что должно произойти по его истечении? Понятно, что нечто зловещее и ужасное, как раз в духе профессора, но что именно? Впрочем, вряд ли мое предположение истинно с самого первого намалеванного на нашем причале числа сто, которое мы сочли простой мальчишеской шалостью, прошло уже более двух месяцев. Если бы речь шла о сроке каждое новое число было бы меньше предыдущего, с неумолимой точностью винтовочного прицела указывая на приближение страшной даты. Но они оставались неизменными. Всегда ровно сто сто открыток на годовщину гибели нашего дома, сто обескровленных марсианских иммигрантов-нелегалов в портовом складе, присланные на борт «Бейкер-стрита» сто черно-красных роз с воткнутой в стебель одной из них серебряной заколкой в виде крохотной буквы М из перекрещенных шпаг. Что он хотел сказать всем этим, наш сбежавший из прошлого враг? Что он задумал и чем это грозит всем нам?..